Добро пожаловать, Lenny-r!!!

Ужасно рада видеть! Подарок под морем - Снейп подслушивает под дверью

@темы: смотрите, кто пришел! + снейпЫ в подарок

---

третье лицо, герой и автор

 kaiman, для тебя
выросло из предыдущего "оффтопа", попытка анализа, много букав под морем. Уж извините, не Гоголь, а всего лишь Улицкая, "Сонечка".

…Роберт Викторович пришел через два дня, когда Сонечка уже не работала на выдаче. Он вызвал ее. [ это от автора, нарратив обыкновенный ]Она поднялась из подвала, в три приема вырастая из темной дыры, близоруко и долго узнавала его, потом закивала как хорошему знакомому.[ А это уже герой видит, как героиня вылезает из книгохранилища и не может его узнать (в три приема вырастая... - он смотрит на нее снизу вверх) ]
– Сядьте, пожалуйста, – придвинул он стул.[ нарратив авторский, обыкновенный ]
В маленьком читальном зале сидели несколько тепло одетых посетителей. Было холодно – едва топили.[ нарратив авторский, обыкновенный ]
Сонечка присела на край стула. Расползающийся матерчатый треух лежал на краю стола рядом со свертком, который мужчина неторопливо и очень тщательно распаковывал.[ а это героиня отводит глаза от подарка ]
– Давеча я забыл у вас спросить, – своим светящимся голосом проговорил он, а Сонечка улыбнулась хорошему слову «давеча», которое давно ушло из общепринятого обихода в просторечье, – забыл я спросить ваше имя. Простите? [ "внутренний монолог" героини, она думает, как необычно он изъясняется ]
– Соня, – коротко ответила она, все поглядывая, как он разворачивает сверток.[ а это - не знаю, может, автор, а может, герой следит за будущей невестой ]
– Сонечка… Хорошо, – как бы согласился он.[ автор, а может, героиня не может понять странную интонацию ]
Наконец обертка отшелушилась, и Соня увидела женский портрет, написанный на рыхлой грубоволокнистой бумаге нежной коричневой краской, сепией. Портрет был чудесный, и женское лицо было благородным, тонким, нездешнего времени. Ее, Сонечкино лицо. Она вдохнула в себя немного воздуху – и запахло холодным морем.[ понятно, это героиня смотрит и это ее удивление собственной красотой на портрете ]
– Это мой свадебный подарок, – сказал он. – Я, собственно, пришел, чтобы сделать вам предложение. – И он выжидательно посмотрел на нее.И тут Сонечка впервые разглядела его: прямые брови, нос с тонкой хребтиной, сухой рот с выровненными губами, глубокие вертикальные морщины вдоль щек и блеклые глаза, умные и угрюмые…[ а это автор описывает реакцию, "снаружи", вот тогда-то она впервые и заметила... ]
Губы ее дрогнули. Она молчала, опустив глаза. Ей очень хотелось еще раз посмотреть в его лицо, такое значительное и притягательное, но призрак Витьки Старостина промелькнул за спиной, и она, уставившись в легкие извилистые линии рисунка, вдруг переставшего обозначать женское, а тем более ее собственное лицо, выговорила еле слышным, но холодным и отстраняющим голосом:[ нарратив авторский, плюс ретроспекция, тоже "от автора" ]
– Это что, шутка?

---

Другой стёбный драбблик

Автор: Emily Waters
Название в оригинале: A Traditional Celebration
Жанр: Юмор, Слэш
Пейринг: СС/ГП
Разрешение: попрошу, наверное

День святого Валентина


Розовое.
Все вокруг было розовое.
Северус Снейп шел через подземелья, и розовый цвет преследовал его.
Его подземелья, его персональное пространство, его прибежище - все было безнадежно испорчено кошмарным розовым нашествием.
Розовые сердечки. Розовые коробки шоколадных конфет. Розовые ленточки. Даже мебель в его комнатах внезапно приобрела отвратительно-розовый окрас.
Он точно знал, кто зачинщик этого безобразия.
Его любовник, Гарри Поттер, кара господня, соблазнительно улыбнулся ему, не вставая с розового дивана. Одной этой улыбки было почти достаточно, чтобы умерить его гнев.
Почти.
- И что это все значит? - сурово осведомился Северус.
- С днем святого Валентина! - радостно ответил Гарри, - Ты же не забыл?
Вот черт.
- Разумеется, нет, - тут же сблефовал Северус, - Я безусловно собирался отдать дань традиции.
- Правда? - обрадовался Гарри, - как именно? Ужин в ресторане? Романтическая прогулка при луне?
- Что? Нет, я же сказал - отдать дань традиции! Мы идем слушать мессу в соборе Святого Иакова.
- Зачем? - спросил Гарри, содрогнувшись.
- Почтить память святого, разумеется, - без запинки ответил Северус, - как известно, святой Валентин совершил множество подвигов. Жизнь его окончилась трагически, но была наполнена героизмом.
- Понятно. - Гарри смущенно заерзал на диване.
- Римский император приговорил его к смертной казни, - торжественно продолжил Северус. - Считается, что его обвинили в том, что он помогал влюбленным христианским парам вступить в законный брак. Тебе известно, что за это преступление его побили камнями?
Гарри слегка побледнел.
- Нет, вообще-то нет.
- Уверен, в проповеди найдется достойное место для этой истории. Как бы то ни было, после избиения камнями и дубинками он был ужасно искалечен, но все еще жив. Тогда было решено его обезглавить. Ужасная смерть, - добавил Северус обыденно, - подробности ты узнаешь из проповеди.
Немного позеленевший Гарри прижал ладонь ко рту. С трудом справившись с собой, он слабым голосом спросил:
- Сев... Может, забудем про дурацкий праздник и просто потрахаемся?
Северус сложил руки на груди.
- Только если ты немедленно уберешь эту розовую гадость и вернешь моим комнатам надлежащий вид!
Гарри кивнул - он умел признавать поражение.
- Договорились!

@темы: мои переводы

---

Добро пожаловать, Zerkalo!

Под морем - подарок: очень мрачное арт-нуво со Снейпом. И Нагини. Да.

А можно к вам? Любопытство меня погубит... наверное...

@темы: смотрите, кто пришел! + снейпЫ в подарок

---

Как убить рекламу (для пользователей Firefox)

1. Заходим сюда: addons.mozilla.org/en-US/firefox/search?q=NoScr...
2. Нажимаем на кнопку Add to Firefox напротив названия NoScript (первое в списке)
3. Говорим компутеру "да", когда он просит перезагрузить Firefox
4. После перезагрузки обнаруживаем внизу страницы дополнительную панель NoScript с кнопкой Options.
5. Нажимаем на Options и выбираем пункт Temporarily Allow Diary.ru (чтобы активировать смайлики и другие опции дневника, не связанные с рекламой)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ужасно рада видеть, Сауле!

Обожаю ваш "Лучше поздно"! Под морем - очень маленький, но очень любимый мною Снейп. С пузырьками

@темы: смотрите, кто пришел! + снейпЫ в подарок

---

Добро пожаловать, elenmt!

Welcome! Под морем - Снейп с интересными татуировками (спасибо  vija за находку!)

@темы: смотрите, кто пришел! + снейпЫ в подарок

---

переводная лирика

Это все от бессонницы, ага. Под морем - оригинал и перевод стихов из фика Эмили Уотерс, который я когда-нибудь, бог даст, буду переводить.


I thought, once the war was over,
That nothing would be amiss,
That nothing could ever shatter
The light, and life, and peace.

And yet, a sorrow lingers,
And turning into dust,
Victory slips through my fingers,
And daylight does not last.

The evening sky is reddened,
Then darkness scatters across,
Like ashes of Armageddon,
It covers the dreamless earth.

I know something is missing,
some small and intangible grace,
A talk that never has happened,
A meeting that never took place.

When morning comes, on my own,
I search for something long lost,
And then, once again, I alone
Go wait for you at King's Cross.

You won't be there - I know,
And still, I go and wait,
Perhaps, a year too early,
Perhaps, a day too late.

я думал - война позади,
я думал - горе прошло,
я думал - ну вот, гляди,
вот мир, и свет, и тепло

но горечь все медлит уйти
и все превращает в пыль
победы день не найти
в году, что ни ложь, ни быль

не слышно ни песни, ни стона
закат сменяется тьмой
пепел Армагеддона
заносит дорогу домой

я знаю - я недослушал,
я знаю - не договорил,
я знаю - больную душу
я вовремя не исцелил

утро придет, я опять
пойду на поиски грез
как будто бы время вспять
пойдет для тебя на Кингз-Кросс

я знаю - ты не придешь
и все же я буду ждать
я знаю, что поздно, и все ж
туда я вернусь опять.

отсюда: www.hpfandom.net/eff/viewstory.php?sid=28219&i=...

@темы: мои переводы

---

Мущщина, постойте,

...вы сдачу забыли... Женщина, куда вы лезете без очереди? Вот вам нравится, когда к вам так обращаются? Нет? А за каким тогда вы это пишете сотнями раз? "Мужчина встал и подошел к окну" "Мужчина, громко чертыхаясь, полез через забор" "Мужчина читал фолиант при свечах". А что мне-то разоряться, когда Нора Галь уже все сказала:

В английском, во французском тексте обычны безликие the man, the woman, cet homme, the person.По законам языка артикль или местоимение обязательны, без них обойтись нельзя: по ним француз или англичанин тотчас понимает, о ком или о чем речь. Русскому существительному этот "почетный караул" вовсе не нужен. И потому в переводе куда лучше, естественней не повторять снова и снова он или буквально - этот человек, эта женщина, а подставить либо имя героя, либо то, что в нем главное (мальчик, солдат, старик, прохожий)

В мужчине, занудливо продолжу я, как ни странно, не всегда главное, что он - мужчина. Профессор, мой собеседник, незнакомец, американец, мордоворот, обвиняемый, мой провожатый, очкарик, клиент, наш спутник... да кто угодно!

@темы: переводческие страдания

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Родственные души, глава 4 (последняя)

Свершилось, ага
Еще буду править, но это нужно срочно сгрузить:

Название в оригинале: Practically Brothers
Автор: Reera The Red
Жанр: Gen, Hurt/Comfort, Angst
Рейтинг: PG-13
Персонажи: СС, РЛ
Согласие автора: да

Status Quo


Люпин взглянул на Снейпа, сидевшего на другом конце дивана. Перед ними в воздухе висело зеркало, в котором темные силуэты зрителей, аплодирующих стоя, заслоняли маленькие фигурки на сцене. Овация почти заглушала музыку. Взгляд у Снейпа был несколько остеклевший, а на лице застыло удивленное выражение. Коротко говоря, Снейп был сражен наповал.
— Замечательная музыка, — сказал Люпин, и провел рукой перед зеркалом, прерывая связь с маггловским театром в лондонском Уэст-Энде.
— А, да. Замечательная. — Снейп моргнул, — замечательная музыка.
— Вот один из недостатков магического мира, — продолжил Люпин, вернувшись на диван, - нас слишком мало для того, чтобы у нас было собственное искусство. Магглов намного больше, а это значит, что и аудитория куда больше, и талантов рождается больше. Они могу себе позволить такое.
—Я и понятия не имел... — произнес Снейп, по-прежнему глядя куда-то в пространство. Он еще раз моргнул, и взгляд стал более сосредоточенным.
—Главная героиня оказалась на редкость глупа.
—Боюсь, это распространенное явление. Но исполнительница очень привлекательная. И какой голос... — Люпин мечтательно улыбнулся.
Снейп глотнул еще сливочного пива — на двоих они приговорили целую батарею бутылок за один вечер. От одной бутылки опьянеть было невозможно, но сейчас Люпин чувствовал, что захмелел. Они оба обычно пили мало: по разным причинам оба слишком боялись потерять контроль над собой.
—Удивительная музыка, - сказал Снейп. — А такого много?
—Еще сколько, — ответил Люпин, — живые концерты, и записи, — («вот так и появляются маниакальные увлечения») — в следующем месяце в Ковент-Гардене будут давать Вагнера. Тебе должно понравиться.
— Поверю на слово.
— Точно говорю. — Люпин отпил пива из своей бутылки, — я налажу связь в один из вечеров, когда Вагнер будет в программе. Если хочешь.
— Да, пожалуйста. — Снейп прикрыл глаза. «Он пытается воспроизвести в памяти мелодию», понял Люпин, «без этой вечной хмурой гримасы у него вполне человеческое лицо».
Люпин встал, потянулся, собрал в стопку тарелки, расставленные на столике у дивана, и пошел с ними на кухню. Тарелки как раз принялись самостоятельно отмываться в раковине, когда он поднял глаза и увидел Снейпа, пытающегося удержать у руках груду пустых бутылок. За вечер их на полу вокруг дивана накопилось великое множество, и Снейп с трудом удерживал свою ношу.
Люпин рассмеялся и потряс головой. В ответ на вопросительный взгляд Снейпа он ответил:
— Просто подумал, до чего мы скучные типы. Вечер выходного дня, а мы сидим дома, смотрим мюзиклы и пьем сливочное пиво, как парочка старых дев. — Он иронически улыбнулся, — Собственно, почему «как». Мы такие и есть. Старые холостяки. Ну ладно — холостяки среднего возраста.
— Приключений мне уже хватило на всю оставшуюся жизнь. Скучная жизнь — это совсем неплохо. — Снейп внимательно осмотрел кухню, но все было в порядке. — В последнее время мне даже зелья нравятся. Иногда.
— Любопытно, — сказал Люпин, когда они снова устроились на диване в гостиной, — Я бы в жизни не подумал, что ты выберешь зелья. То есть, конечно, ты был лучшим студентом в группе, но мне казалось, что зелья тебя не особо интересовали. Во всяком случае, не так, как... другие предметы.
— Защита от Темных Искусств, — подсказал Снейп, — Да, я не особенно любил зелья. Просто они мне всегда легко давались.
— Значит, зельеварение тебя не интересовало. Преподавание тоже, во всяком случае, не на школьном уровне. Так чем ты хотел заниматься после школы? Я тогда думал, что ты собирался в авроры.
Снейп кивнул:
— Да, собирался.
— И что случилось? Способностей у тебя хватало, это уж точно.
— Я завалил практический экзамен по защите на СОВ.
Люпин собрался было спросить, и вдруг понял все сам.
— О Мерлин, это ведь было в тот же самый день, после...
— Я очень хорошо сдал письменную часть, утром. И не так уж плохо справился с практическими заданиями, — продолжил Снейп, —- Но... я все еще был... расстроен, после всего, что случилось. Меня посчитали психологически неустойчивым. Насколько я помню, в примечаниях было сказано «непригоден».
Люпин откинулся на спинку дивана и уставился в потолок.
— Мы-таки испортили тебе жизнь, да?
— Я и сам неплохо постарался. Вероятно, экзаменационная комиссия пришла бы к тому же выводу, даже если... если бы в тот день ничего не случилось. Я помню, какие разговоры ходили о моем нездоровом увлечении темными искусствами.
Люпин скривился.
— Что самое обидное, мы все на самом деле увлекались темными искусствами. А тебе просто не хватило жизненного опыта, чтобы не демонстрировать это увлечение окружающим.
— Во всяком случае, полумерами я не удовлетворился. Хотел стать аврором, а присоединился к Пожирателям Смерти. От одного к другому всего за несколько месяцев.
Немного подумав, Люпин ответил:
— Но ты в каком-то смысле и стал аврором. Когда все это закончится, если бы ты захотел, тебя бы официально приняли в аврорат.
— Нет. — Снейп смотрел в стену. — Я шпион и предатель. Предателю нет веры, даже когда он — союзник. Шпион не заслуживает ничего, кроме презрения. — Он покачал головой. — В глазах окружающих я всегда останусь Пожирателем Смерти.
— Дамблдор всем все объяснит. Когда все закончится...
— Когда все закончится, — прервал его Снейп, — если я все еще буду жив... Уверен, с темными искусствами мне вряд ли захочется иметь хоть что-нибудь общее. Когда служишь Ему, темные искусства очень бысро теряют всяческую привлекательность — с меня их хватит до конца моих дней. —- Он вздохнул. — Нет, я буду заниматься зельями. Преподавать я не буду — думаю, мои злосчастные студенты будут рады этому не меньше моего. Займусь чем-нибудь другим, у зельеварарения много граней.
— Жаль, что ты не любишь преподавать. Тебе многому удается научить студентов, даже сейчас, когда ты наводишь на них ужас. Впрочем, при твоих знаниях это неудивительно. И ты умеешь быть терпеливым — во всяком случае, с зельями...
— Зелья я могу контролировать, — возразил Снейп, — а конролировать людей — нет. На людей мое терпение не распространяется.
— И ты делаешь все, чтобы их терпение не распространялось на тебя. Стараешься всех держать на расстоянии.
Снейп напрягся и дернул головой, так, что сальные черные волосы почти закрыли лицо. «Он прячется. Приготовился защищаться. Это из-за моих слов», подумал Люпин.
Что-то заставило его продолжить легким тоном,
—- Знаешь, Поппи Помфри могла бы привести тебя в порядок за десять минут. Могу поспорить, у нее руки чешутся.
Снейп молчал, уставившись на него сквозь черные пряди.
Люпин пояснил:
— Зубы. И волосы.
У Снейпа опасно сузились глаза. «Поздно останавливаться, я уже слишком далеко зашел. И я вправду хочу понять, в чем дело», упрямо подумал Люпин.
— Мне сначал казалось, что это все из-за твоего реноме темного волшебника, — сказал Люпин, — но ведь Люциус Малфой себя нарочно не уродует. Так что я подумал, может, ты это просто для того, чтобы люди держались от тебя подальше?
Снейп молчал.
Люпин уже открыл рот, чтобы сказать, «Прости, это не мое дело», когда Снейп, наконец, тихо ответил:
— И то, и другое. — Он пожал плечами, — Не то, чтобы даже если я все исправлю, я стану божественно хорош собой. Он полностью развернулся к Люпину и нарочито осклабился, показав тесно посаженные желтые зубы.
— Кроме того, я всю жизнь так выгляжу. Если бы я вдруг изменился, возникли бы ненужные вопросы. Внезапные перемены всегда подозрительны.
Люпин кивнул. «Конечно», подумал он, «Ты ведь всегда так выглядел, с детства. И даже тогда тебе не приходило в голову что-либо менять. Или ты нарочно делал так, чтобы никому не пришло в голову обратить внимание на тебя? На твой рот? Но об этом я спросить не посмею». Потом, кто знает, он всегда был так занят учебой, что вообще ни на что вокруг не обращал внимание. Мог зарыться в свои книги и не замечать, что творится вокруг и кто как на него смотрит. Он вообще много чего не замечал.
— Ну что ж, будет, чем заняться, когда все закончится, — легко продолжил Люпин.
— Когда все закончится, — повторил Снейп холодно, —- по всей вероятности, меня либо не будет в живых, либо я буду глубоким стариком. Я не живу ради идеи о том, «когда все закончится».
— А ради чего? Кончины Сам-Знаешь-Кого? Этого мало. Так жить нельзя.
Снейп помолчал, откинув голову на спинку дивана.
— Я лучше буду жить ради... как ты назвал того композитора? Вагнер?
— Да, Вагнер.
— Значит, ради Вагнера. И лунных пляжей. И дурацкого мячика.
«Не хочет отвечать всерьез», подумал Люпин. «А может быть, и нет. Может, это и есть серьезный ответ».
— А как же фрисби?
— Ну да, окаянное фрисби, как я мог забыть?
— У тебя уже лучше получается.
Снейп повернулся к нему с видом оскорбленного достоинства:
— Выгляжу я с ним на редкость нелепо!
Люпин пожал плечами.
— По мне, так у тебя получается достаточно ловко — я могу судить, ведь это я его ловлю. — Он улыбнулся. —- Хотя должен признать, фрисби и красный резиновый мячик плохо сочетаются с длинной черной мантией. Ты не думал как-нибудь попробовать носить другой цвет? («Хотя бы на пляже», мысленно прибавил он).
— Нет.
«Понятно. Запретная территория», подумал Люпин. В общем, признался он самому себе, Снейпа и представить было невозможно в чем-нибудь пляжном.
— Позволять другим смеяться над собой — не так уж плохо. Жизнь от этого становится намного легче.
— Только не для темного волшебника. У таких, как мы, нет чувства юмора. Для нас это непереносимо. В борьбе со злом только любовь — более сильное средство, чем смех.
— Да, но ты-то — не темный волшебник.
— Ради всего святого, Люпин! У меня это в крови. Я родился с внешностью злодея из детской сказки. Если я когда-нибудь отращу усы, мне придется коварно подкручивать кончики и постоянно строить зловещие планы. Вслух.
— А говоришь, у тебя не чувства юмора.
Снейп неверяще уставился на него, а потом выдал свою нарочито-отвратительную ухмылку.
— Ты думашь, я шучу. Знаешь, я постараюсь разыскать фотографию моего отца, чтобы ты сам все увидел. Правда не знаю, осталась ли хоть одна не порванная. Или даже еще лучше... — Он отвел волосы назад и пригладил их ладонью, так, что они плотно прилегли к черепу. Посмотрел в лицо Люпину и еще раз растянул губы в ухмылке, демонстрируя кривые зубы.
— А теперь представь еще козлиную бородку.
У Люпина вдруг округлились глаза:
— Ты же вылитый Берк Беспощадный. Или нет — Руго Разрушитель, из старых комиксов про Мартина Миггса, Маггла-Маньяка.
Снейп опустил руку, тряхнул головой, и волосы снова рассыпались прядями, закрывающими лицо.
— Приятно видеть такое в зеркале, особенно в юности, можешь мне поверить. — Он нахмурил брови, — Когда я не бреюсь, получается именно козлиная бородка.
«Нельзя смеяться», подумал Люпин, «хотя это и вправду смешно. Бедняга».
— Так что, как видишь, я безнадежен, — подвел итоги Снейп, откинувшись на спинку дивана.
— Не знаю, не знаю, — ответил Люпин с улыбкой и потянулся, — смотри, и нескольких месяцев не прошло, а ты уже ходишь на пляж и бросаешь фрисби. Кто знает, что будет через несколько лет. — Улыбка стала задумчивой, — может, тебя удастся уговорить на гавайскую рубашку с джинсами.
— На что с чем?
— Ну ладно, гавайская рубашка — это, наверное, чересчур, но джинсы — как раз то, что надо.
—Ты хочешь сказать... штаны, вроде твоих?
— Ну да, - ухмыльнулся Люпин.
— Ни за что. Это чересчур откровенная одежда.
— В них намного теплее, чем в мантии. И зимой не продувает.
— Нет.
— И ты не был бы похож на Берка Беспощадного.
— А еще в этих же целях можно попробовать клоунский костюм в горошек. Тоже очень действенно, только я, пожалуй, воздержусь.
Люпин рассмеялся. Снейп обратил на него возмущенный взгляд.
— Ну вот, — довольно сказал Люпин, не переставая улыбаться, - видишь, ты вполне можешь посмеяться. Даже над собой.
— Рад, что смог развлечь.
— Теперь у меня появивлась еще одна цель в жизни — улыбка у Люпина расползлась до ушей. — Цель номер один: падение Того-Кого-Нельзя-Называть. Цель номер два: уговорить Северуса залезть в джинсы. Джинсы, кроссовки и футболку. Не черную футболку.
— Приятно знать, что у тебя все в порядке с приоритетами.
— Люпин снова не выдержал и рассмеялся. Потом глубоко вздохнул и добавил:
— Все, я больше не буду. Я знаю, сейчас ты ничего не можешь поделать. И знаю, почему. Я не должен шутить над тем, что для тебя — вопрос жизни и смерти.
Он еще раз вздохнул.
— Придется сохранять status quo. — Он взглянул на Снейпа. — Но когда все закончится...
— Когда все закончится, — повторил за ним Снейп. — Ты все время это повторяешь. Ты так твердо веришь, что мы победим?
— Я должен верить. Для меня есть только два возможных исхода: мы победим, или меня убъют.
— Или повторится то, что было пятнадцать лет назад. Та или иная сторона одерживает победу, но не окончательную, и мы вынуждены снова укрываться и пережидать.
— В пророчестве сказано по-другому.
— В пророчестве ничего ясно не сказано. Сказано, что один или другой погибнет. Это не гарантия победы.
— А что ты будешь делать, если победит Сам-Знаешь-Кто?
Снейп отвел взгляд и, помедлив, ответил:
— Не знаю. Если Он прикажет открыто встать на сторону Пожирателей, тогда... — он оборвал себя на полуфразе, помолчал и прододолжил:
— Если будет подпольное сопротивление, за которым я смогу якобы шпионить, тогда, наверное, я буду продолжать.
— Сопротивление будет обязательно.
— Потому что иначе Он решит, что я должен принимать непостредственное участие в том, что они делают. Этого я не смогу. - Он заметно побледнел. - Ты не представляешь, что он задумал, какую судьбу он готовит магглам, и полукровкам...
— Поэтому мы обязаны победить, — тихо ответил Люпин.
— Ну разумеется, мы победим, — ядовито сказал Снейп, — у нас же есть великий Гарри Поттер, спаситель всех и вся. Куда уж нам простым смертным, нечего самим и пытаться.
— Поверь мне, Гарри вовсе не нравится эта роль.
— А что так? Мне бы понравилась. — Снейп обхватил себя руками. — Только не про нашу честь. Совершать подвиги, осуществлять пророчества — это все не для гнусного, отвратительного Северуса Снейпа.
—Что бы ни было суждено Гарри, только он сможет это сделать, — тихо ответил Люпин, — но в одиночку ему не справиться. Нужны мы все. Ты, вероятно, больше, чем кто-либо.
— О, Гарри был бы счастлив избавиться от меня раз и навсегда.
— Гарри еще очень молод. И ему слишком многое пришлось пережить. Он просто не понимает.
— Все он понимает. Он считает, что смерть Блэка — на моей совести. Ты бы видел, как он на меня смотрит на занятиях.
— Уверен, ты не дал ему повода изменить мнение о тебе.
Снейп снова нарочито осклабился.
— Думаю, он как-нибудь переживет одного неприятного преподавателя.
— А я, Северус, так не думаю.
Снейп повернул голову и внимательно посмотрел на него. Люпин тихо, но настойчиво продолжил:
— В прошлом году все пошло наперекосяк, и все из-за вашей с Гарри ссоры. Если бы только ты не бросил обучать его Окклюменции — я знаю, ты не мог, — быстро добавил Люпин, не давая Снейпу перебить, — и я знаю, возможно, это бы ничего не изменило. Гарри не занимался, как следует. Но если бы он только пришел к тебе в тот день, когда не смог найти Сириуса...
— Ему и в голову такое не могло придти. Он состряпал идиотский план с камином этой мерзкой бабы, и все пошло кувырком.
— Если бы он априори не видел в тебе врага, он догадался бы обратиться к тебе за помошью. Или хотя бы положиться на то, что ты поможешь, после того, как ему пришлось-таки к тебе обратиться.
Снейп мрачно посмотрел на него, но ничего не ответил.
Люпин вздохнул.
— Что сделано, то сделано. Я тебя не виню, Северус. Виноватых и так достаточно, включая меня самого. Мне нужно было вмешаться гораздо раньше. Мерлин свидетель, Сириус из кожи вон лез, только чтобы развести вас как можно дальше, и я его не останавливал.
Ремус опустил голову, но продолжил:
— Ты знаешь, в какой-то момент мне показалось, что вы с Гарри были готовы поговорить по-человечески. Особенно после того, как он увидел... то, что он увидел. — Он покачал головой, — Если бы только он был чуть-чуть постарше... Он вздохнул и решительно продолжил:
— Так продолжаться не может, вам обоим надо измениться. Иначе опять случится беда.
Снейп взглянул ему в лицо, потом отвел глаза. Люпин внимательно наблюдал. «Он что-то обдумывает. О чем он думает?»
— Нет, — в конце концов тихо ответил Снейп, не поднимая глаз. —- Это невозможно.
— Почему?
Снейп по-прежнему не смотрел на него.
— Мне нужно, чтобы Гарри ненавидел меня. И мне нужно ненавидеть его.
Люпин переждал затянувшуюся паузу, и Снейп продолжил:
— Пока Он видит, что я ненавижу Гарри, пока он знает, что Гарри ненавидит меня, Он будет доверять мне. .
Люпин почувствовал, как холодеет от ужаса.
— Мне не доверяют, — продолжил Снейп, — не вполне доверяют. Темному Лорду известно, что в прошлом я противодействовал ему. Что мешал Квиррелу завладеть Философским Камнем. Что не помог Петтигрю, когда узнал, что он жив и служит Темному Лорду. Что не пытался помочь вам с Блэком, когда у меня были все основания полагать, что вы — Его сторонники. Темный Лорд считает, что я выбрал Дамблдора из трусости, решив, что Дамбдор сильнее и что он сам больше не возродится. И что я вернулся к нему тоже из трусости, потому что думаю, что теперь сила на его стороне. И еще потому, что ненавижу Поттера больше своей жизни. Он уверен, что я готов на что угодно, лишь бы увидеть Поттера мертвым.
— Одного за другим я растерял своих врагов. Сначала Джеймс. Потом Блэк — много лет я думал, что он хуже, чем мертв. Ты... — Снейп задумался. — Я даже не уверен, ненавидел ли я тебя самого, отдельно от них. - Он взглянул Ремусу в глаза. - Сейчас о ненависти к тебе говорить не приходится. Все, что у меня осталось — это Гарри, и моя ненависть к нему. Это все, что я могу предъявить Темному Лорду. Воспоминаний о мертвых врагах недостаточно.
— Люпин завороженно смотрел на него. Лицо Снейпа было пустым и холодным, в глазах отражалась пустота.
— Его так легко ненавидеть, - сказал Снейп. - Каждый взгляд на него — напоминание о том, какая пропасть между нами. Юный герой, принц в сияющих доспахах и отвратительное создание, обитающее в адской яме. И как бы я ни старался, как бы ни пытался выползти из этой ямы, я останусь в ней навсегда.
Он прикрыл глаза.
—Я понял, много лет назад, что как бы я ни карабкался, всегда найдется кто-нибудь там, наверху, где светит солнце, кто подойдет и столкнет меня обратно. — Он осклабился. — Собственно, на этом Он меня и поймал. Он сказал мне, «Эти люди, которые, как полагают окружающие, приняли сторону Добра, — это они унижают тебя, они не дают тебе жить. Нет никакого Добра, и нет никакого Зла. Есть только Сила». И какое-то время я в это верил. Я больше не видел Добра, ни в чем и нигде. А Он был единственным, кто когда-либо пытался помочь мне, кому было на меня не наплевать. Или, во всяком случае, мне так казалось. — Улыбка стала еще ужаснее. — Разумеется, в итоге я оказался в еще большем бесправии.
Люпин беспомощно смотрел на него.
— Мне так жаль, Северус.
— Ты слишком часто повторяешь эту фразу.
— Иногда я просто не знаю, что еще сказать.
Снейп опустил глаза.
— Ты как-то сказал, что устал быть «бедным Люпином». А я отдал бы все, чтобы кто-нибудь взглянул на меня и сказал, «бедный Северус». Это, конечно, мало, но хоть что-то. — Он поднял голову и добавил, — И не вздумай ты говорить это, потому что это не будет считаться.
— Хорошо, в таком случае, не скажу. И, знаешь, тебе бы не понравилось.
— Нет? Я уже говорил, жалость — единственное на что я могу надеяться. Да и жалости мне достается очень немного.
— Неудивительно, если учесть, что ты делаешь все, чтобы ее не вызвать. — Ответил Люпин. — Но ты ошибаешься, тебе нужна не жалость. — Он вдруг решился и резко встал с дивана.
— Я хочу показать тебе кое-что. Я этого еще ни разу не делал, хотя сколько раз представлял себе... И теперь, благодаря тебе, я на самом деле могу....
Он кивком показал на окно,
— Видишь луну — сегодня только полумесяц.
Люпин стянул рубашку через голову. Снейп уставился на него в недоумении. Он заметил, что шрамы, покрывавшие Люпина еще несколько месяцев назад, исчезли без следа. Люпин застыл на мгновение, затем быстро стащил с себя остальную одежду. Один миг он стоял неподвижно, обнаженный посреди комнаты, а затем опустился на пол, и контуры его тела размыло марево. Считанные секунды спустя он обратился в волка. Это было совершенно не похоже на трансформации, которые Снейп наблюдал до сих пор — превращение было легким, и Люпин ему не сопротивлялся.
Огромный волк сел, поднял голову и глянул на Снейпа люпиновскими глазами. Пасть приоткрылась в собачьей ухмылке, мохнатый хвост заметался по полу. Люпин встал, и его голова оказалась вровень с сидящим на диване Снейпом. Он приблизился к Снейпу, не спуская с него глаз, и осторожным движением положил голову Снейпу на колено. Тот смотрел на него, почти как на чудо. Снейп поднял руку и неуверенно провел ладонью по мохнатой шее, за ушами. Люпин закрыл глаза подвинулся ближе, уткнувшись Снейпу в грудь.
Снейп вдохнул теплый животный запах и запустил пальцы в мягкий мех. «Я глажу оборотня по голове», подумал он, «чудовище перестало быть чудовищем». Следующая мысль была исполнена яростного удовлетворения: «Я подарил ему это! ОНИ не могли этого сделать, только я смог!» А потом: «Но они могли быть с ним рядом, на равных, а ты — нет. Ты стоишь в стороне, ты только наблюдатель». И следом: «Но ему не это было нужно. Они помогали ему слиться с чудовищем в единое целое, а Люпину всегда хотелось от него избавиться».
Снейп позволил себе несколько секунд и убрал руку. «Он не собака, он человек, пусть сейчас об этом так легко забыть». Люпин открыл глаза, и на волчьей морде снова появилась ухмылка. Потом волк попятился, вернулся на середину комнаты, его снова окутало марево, и на его месте оказался Люпин. Он быстро и непринужденно оделся и вернулся на диван.
— Я больше не чувствую себя чудовищем, — сказал он. —Я перестал ненавидеть превращения в волка. При тебе мне не стыдно за себя, и я больше не боюсь. — Он опустил голову. — Тебе от этого не легче, и я ничем не могу помочь тебе. Ни с тем, с что ты вынужден терпеть, ни с тем, как тебе приходится жить изо дня в день. — Он в смущении потряс головой. — Я не то говорю. — Помолчав, он продолжил:
— Думаю, тебе удалось сделать настоящее чудо, твое собственное чудо.
Снейп не ответил, но по чуть изменившейся позе Люпин понял, что в эту минуту Снейпа оставило постоянное яростное напряжение, почти никогда не отпускавшее его.
— Мы оба не хотим быть тем, что мы есть, — сказал Люпин. — Но у нас нет выбора. Мне остается твое зелье, тебе... — тут он покачал головой — а тебе — только надежда, что наступит время, когда тебе не нужно будет оставаться таким, как сейчас. — Он посмотрел на Снейпа и улыбнулся.
— А пока мы будем помогать друг другу оставаться людьми, в полнолуние... — улыбка стала шире — и в любой момент, когда ты будешь в настроении побросать мне фрисби. Или послушать Вагнера.
При слове «фрисби» Снейп слегка скривился, но через мгновение лицо у него смягчилось. Он поднял с пола бутылку пива, открыл и торжественно приподняв, произнес:
— В таком случае, за полнолуние.
— За полнолуние, — ответил Люпин похожим жестом, и они выпили.
— И за Вагнера, -— добавил Люпин.
— За Вагнера — поднял Снейп бутылку, — если, конечно, он достоин твоих похвал.
Они выпили еще.
— И за фрисби, — сказал Люпин.
— За мячик, — сказал Снейп.
И они выпили еще.
Люпин заглянул в свою бутылку.
— У меня еще осталось, — сказал он.
— И у меня.
— Ну что ж, тогда за Орден Феникса.
— За Дамблдора.
— За Хогвартс.
— За ушедших друзей.
— И за оставшихся друзей. И за будущих друзей.
Они снова выпили. Люпин, поколебавшись, криво улыбнулся, и сказал,
— За Гарри Поттера.
Снейп застыл. Потом нахмурился. Потом посмотрел Люпину прямо в глаза, приподнял бутылку, кивнул и отпил. Люпин улыбнулся в ответ и сделал то же самое.
— И за то, когда все это закончится, — сказал Снейп почти без иронии.
— За то, когда все это закончится, — повторил Люпин с улыбкой.
Оба выпили до дна.

@темы: Practically Brothers, мои переводы

---

Йоопт...

Заглянула тут на ХогНет. And I quote,

Очередная история о Гарри Поттере от автора, несогласного прежде всего с самой Джоан Роулинг, и предназначающаяся исключительно для русского фандома из-за совершенно другой жизни в Англии. Полнейший ООС, опять же по причине авторского несогласия. AU 1-5 книги, полнейший игнор 6,7.
Вполне возможен инцест.
Немного мстительный Гарри Поттер, немного улучшенный характер Северуса Снейпа, и желание оставить некоторых персонажей в живых...

Ога.
Уберите трупы.
Средь поля битвы мыслимы они,
А здесь не к месту, как следы резни. (с)

а все потому что спать надо, а не дурью маяться!

@темы: едет крыша

---

Welcome for Ritulia

Ritulia, еще раз - всяческий welcome! И хорошенький задумчивый Снейп в молодости в подарок.

@темы: смотрите, кто пришел! + снейпЫ в подарок

---

Svengaly, мое почтение!

Ужасно рада такому ПЧ! Спасибо за "Романтическое свидание"! Под морем - подарок от жертвы ars amanti: совсем не романтический Снейп под зонтиком

@темы: смотрите, кто пришел! + снейпЫ в подарок

---

AlexMorgan, приветствую! :)

Очень-очень рада! Под морем Снейп воротит нос от бывшего декана

@темы: смотрите, кто пришел! + снейпЫ в подарок

---

AngelAin, welcome!

Добро пожаловать! Под морем - депрессивный Снейп в подарок

@темы: смотрите, кто пришел! + снейпЫ в подарок

---

Флэш Моб для Снарк (многа букав и немного музыки)

Во ФлэшМобе  Снарк мне достался феминизм. Поскольку про феминизм я ничего не знаю, то смухлюю и напишу про влияние феминизма на современный английский язык. Любопытствущие смотрят под морем.


Все знают, что по правилам политкорректности нельзя говорить «ниггер», а нужно говорить «афроамериканец». Чтобы быть политкорректным, однако, мало избегать расистких терминов. Необходимо еще соблюдать «гендерный нейтралитет», то есть не использовать, например, название должности, в которое входит слово man — что, если на этой должности находится женщина, или, еще хуже, вы ищете человека на эту должность и таким образом априори лишаете женщин права участвовать в отборе? Таким образом, слово chairman (председатель) постепенно вымещается словом chairperson или chair.
Примеры гендерной нейтрализации:

почтальон: postman — letter carrier
домохозяйка: housewife — homemaker
пресс-секретарь: spokesman — representative
священнослужитель: clergyman — member of clergy
стюардесса: stewardess — flight attendant
уборщица: cleaning lady — cleaning person
конгрессмен: congressman — member of Congress
пожарник: fireman — firefighter
полицейский: policeman — police officer

(цитируется по Webster's College Dictionary)

Все это может показаться довольно глупой затеей, но некое здравое зерно в этом есть. Речь идет не только о существительных с «неправильной гендерной ориентацией». И даже не о расизме и сексизме в форме хамства (kike — жидовская морда; faggot — гомик; bint — девка). В конце концов, хамство — это проявление дурости говорящего, и не более. Другое дело, что даже куда более мягкие выражения, указывающие на национальные или гендерные признаки, являются своего рода суггестивными механизмами. Проще говоря, намеками на нечто нехорошее, связанное именно с этим национальным или гендерным признаком (чечен нерусский, баба-водитель). Ну ладно, эти примеры из русского чересчур прямолинейны. Возьмем английские. В английском очень давно существует два обращения к женщинам, мисс (Miss) и миссис (Missis, или сокращенно Mrs.), для незамужних и замужних соответственно. Так как вы думаете, сорокалетняя «мисс» не вызывает мгновенной реакции в духе «Что ж ты, дура такая, до сих пор замуж не вышла?». Чтобы избавить женщин от этой неприятности, постепенно было введено в обращение нейтральное Ms. (произносится Миз). Ms. одинаково годится для обращения к замужним, незамужним, разведенным и вообще любым женщинам, в чьем семейном положении вы не уверены. Собственно, Ms. - это сокращение от Mistress, которое, в свою очередь, является формой женского рода существительного Mаster или Mister (в разных источниках по-разному). Первое значение слова Mistress — хозяйка, госпожа. Ну и мастерица тоже. Potions Mistress, например. Но поскольку за Mistress в ходе истории закрепилась несколько сомнительная репутация (одно из значений — любовница), то нейтральное «миз» было признано самым лучшим вариантом. Который сейчас очень широко используется, скажем, в деловой переписке.

Обращение Ms. вошло в английский довольно быстро (активная агитация в его пользу началась в начале 60-х и велась, конечно, феминисткими группами). Но это, что называется, вокабуляр, словарный состав. Английской же грамматике требуются в прямом смысле века, чтобы приспособиться к гендерным реалиям. Причем это особенно неловко для языка в котором отстутствует слово «свой», и каждый раз приходится обходиться соответствующим местоимением (его, ее, наш, мой, и так далее).

Например:

Talk to your parents — поговори со своими родителями.
I got back to my apartment — я вернулся к себе в квартиру.
Keep your opinion to yourself — держи свое мнение при себе.

Ну это ладно. А что же делает англофон, когда ему нужно сказать, например, следующее: Каждый студент должен помнить свое расписание. Каждый должен знать свое место. И что здесь ставить? Его? А если студент — это студентка? А если их много, и коллектив смешанный?

В разговорной речи скажут their:
Every student should remember their schedule.
Everybody should know their (rightful) place.

Боб Дилан на эту тему:

Everybody must give something back
For something they get

(Когда что-то получаешь, не забудь что-нибудь отдать)

Такое They парадоксальным образом называется Singular They («Они» единственного числа, да) и существует в языке аж с 15 века.

ТАК ВОТ. То, что позволено носителю языка, не позволено не-носителю, сдающему квалификационный экзамен, скажем, при поступлении в американский или британский университет или на работу. Если вы сдаете, скажем, TOEFL, и вам на выбор предлагают вариант Every student should remember their OR his schedule, смело выбирайте his. Такое 'his' называется universal.

НО И ЭТО еще не все. Если вам нужно разослать е-мэйл любимым сотрудникам, не забудьте использовать вот такого монстра: s/he, и все будут рады. А не то...

Dear colleagues, this is just a brief heads-up to remind you that everybody's got to update his/her reports and inform HR department when s/he is planning to have his/her vacation...

Ну хватит о грамматике, вернемся к феминизму ругательствам. В начале этого длинного поста поминалось неполтикорректное слово «ниггер». Так вот, оно постепенно приобретает все более политкорректный оттенок, благодаря общественно-лингвистическому процессу, который называется reclaiming. Я бы перевела этот термин, как «восстановление в правах». Слово, считавшееся оскорбительным, становится символом гордости за принадлежность к данной группе. «Да, я ниггер. И горжусь этим». Таких reclaimed слов довольно много. Одно из них — mutt, дворняга, безродный человек, «полукровка». Reclaiming произошел полный и окончательный, можно сказать, на глазах удивленного человечества. Президента Обаму в первом после-выборном интервью, помимо всего прочего спросили, какой породы собаку заведет президентская семья, когда они переедут в белый дом. Он ответил, что это будет «A shelter dog... a mutt, like me» (собака из приюта... беспородный пес, вроде меня). Еще одно reclaimed слово имеет отношение и к собакам, и феминизму. Да, правильно. Именно Bitch. Только не забывайте, что bitch — по-английски несколько более мягкое выражение, чем по-русски, и чаще всего все-таки соответствует чудному русскому слову «стерва». Это слово значится в списке reclaimed words, который можно целиком увидеть здесь:
encyclopedia.thefreedictionary.com/reclaiming

А на прощание — песня, отставивающая гражданское право каждой женщины быть стервой.
Meredith Brooks, I'm a Bitch:






I hate the world today
You're so good to me
I know but I can't change
tried to tell you but you look at me like maybe I'm an angel
underneath
innocent and sweet
Yesterday I cried
You must have been relieved to see the softer side
I can understand how you'd be so confused
I don't envy you
I'm a little bit of everything
all rolled into one

Chorus:
I'm a bitch, I'm a lover
I'm a child, I'm a mother
I'm a sinner, I'm a saint
I do not feel ashamed
I'm your health, I'm your dream
I'm nothing in between
You know you wouldn't want it any other way

So take me as I am
This may mean you'll have to be a stronger man
Rest assured that when I start to make you nervous
and I'm going to extremes
tomorrow I will change
and today won't mean a thing

Chorus

Just when you think you've got me figured out
the season's already changing
I think it's cool you do what you do
and don't try to save me

Chorus

I'm a bitch, I'm a tease
I'm a goddess on my knees
when you hurt, when you suffer
I'm your angel undercover
I've been numbed, I'm revived
can't say I'm not alive
You know I wouldn't want it any other way

@темы: переводческие страдания, музыка, Sprachfimmel

---

Совершенно прелестная цитата

Фик со снарри-а-фона, краткое содержание:
Charity auction -- who wouldn't pay tons of galleons for a couple of evenings with Harry Potter? Harry's very reluctant to be auctioned off, but does it for the charity. He convinces Snape to save him from the crazy fangirls by bribing him and giving him his own money for the bidding.
а теперь сама цитата:
"Oh no," said Snape again, "I'm just an innocent bystander in the wild landscape of your imagination."

"It's brilliant," Harry said, taking no notice of Snape's objections.

"It's mad," Snape rebutted, waving a hand in front of Harry's face as if he'd caught him sleepwalking. "Potter!" Harry blinked and looked at Snape. "Don't you see that if I bid on you—if any man bids on you—everyone will think you're—"

Harry could almost see the list of socially acceptable euphemisms being examined and discarded. "Gay?" he suggested helpfully.

"Queer," decided Snape.

Harry shrugged.

Snape stared at him a moment. "Oh." He sat back in his chair.

"You don't, er, mind, do you?" Harry said as Snape continued to stare. When no answer made it past Snape's slightly agape lips, Harry went on. "Because I notice that you don't mention any objection to bidding on me since everyone will think you're, um—"

"Gay," said Snape though Harry couldn't tell if it was a question or not.

"Queer," Harry finished.

They stared at each other. Snape was the one who looked away first, staring down into his tea cup as if searching the dregs for divination inspiration. "I suppose it's too late to mention the 'in love with your mother' thing?" Snape said without much hope.

сам фик тут:
www.geocities.com/thetwobroomsticks/snarryathon...

---

kaiman, официальный welcome!

Я же вам картинку со Снейпом не подарила! (То, что я рада вас видеть в своем дайри, надеюсь, и так понятно ) Вот, исправляюсь: под морем Снейп, нервничающий перед своим первым уроком в качестве преподавателя

@темы: смотрите, кто пришел! + снейпЫ в подарок