the master of my sea
о стремлении власти оправдать творимые ею мерзости)почему злодейство, даже у таких могущественных особ, как император, и, как он, уверенное в своей безнаказанности, всегда тщится соблюсти видимость справедливости и добродетели? К чему эти усилия? Убить брата, мать и жену – это, по моему, деяния, достойные азиатского царька, а не римского императора; но, случись такое со мной, я бы не писал сенату оправдательных писем. А Нерон пишет – Нерон заботится о приличиях, потому что Нерон трус. Но вот Тиберий же не был трусом и тоже старался оправдаться в каждом своем поступке. Почему это происходит? Что за удивительная вынужденная дань, приносимая злом добродетели? И знаешь, что я думаю? Происходит такое, по моему, оттого, что поступки эти безобразны, а добродетель прекрасна. Ergo, истинный эстет – тем самым добродетельный человек.
Дейл Карнеги это дело по-другому обосновывал, но вариант Петрония мне больше нравицца
Гы, "аффтар, пеши ещё", древнеримский вариант:
читать дальшеСам Нерон, однако, пристально смотрел на Петрония, чья похвала была для него наиболее желанной.
– Если говорить о музыке, – сказал Петроний, – то Орфей в этот миг, должно быть, пожелтел от зависти, так же как наш сотрапезник Лукан; что ж до стихов, я огорчен, что они слишком хороши и я не в силах найти слова для достойной похвалы.
Лукана ничуть не обидел намек на его зависть, напротив – он взглянул на Петрония с благодарностью и, притворяясь опечаленным, пробормотал:
– Будь проклят рок, судивший мне быть современником такого поэта. Я мог бы занять место в памяти людской и на Парнасе , а так я померкну, как светильник при свете солнца.
Обладавший удивительной памятью Петроний стал повторять строфы гимна, цитировать отдельные стихи, разбирать и превозносить удачные выражения. Лукан, как бы позабыв о зависти под действием чар поэзии, присоединил к хвалам Петрония свои восторги. На лице Нерона появилось выражение блаженства и безмерного тщеславия, не только граничащего с глупостью, но вполне с нею тождественного. Он сам подсказывал наиболее изящные, по его мнению, стихи, потом начал утешать Лукана – не надо, мол, падать духом, разумеется, кем ты родился, тем и будешь, но все же почет, оказываемый Юпитеру, не исключает поклонения другим богам.
UPD: рассуждения о христианской вере вызывают неизъяснимое, но сильное раздражение.
UPD2: А Петроний-то - экзистенциалист
читать дальше...неуверенность в завтрашнем дне и составляет для меня главную прелесть жизни. Кто не играет в кости, не проигрывает состояния, однако же люди играют в кости. Есть в этом какое-то наслаждение, возможность забыться. Я знавал сыновей всадников и сенаторов, добровольно становившихся гладиаторами. Ты говорил, я играю жизнью, да, это верно, но я поступаю так, потому что меня это забавляет, а ваши христианские добродетели наскучили бы мне, как проповеди Сенеки, в первый же день. Поэтому красноречие Павла было потрачено напрасно. Он должен понять, что люди, вроде меня, никогда этого учения не признают. Ты – другое дело. С твоим нравом ты либо должен был ненавидеть само слово «христианин» как чуму, либо стать христианином. Я признаю, что они правы, но при этом зеваю. Да, мы безумствуем, мы катимся в пропасть, что-то неведомое надвигается на нас из будущего, что-то рушится под нами, что-то умрет рядом с нами, согласен! Но умереть мы сумеем, а пока что нам не хочется осложнять себе жизнь и служить смерти, прежде чем она нас возьмет. Жизнь существует для себя самой, не для смерти.
UPD3: Дочетала. Под морем - вероятно, неполиткорректные и наверняка малограмотные рассуждения.
читать дальшеВначале длинное цитатко:
Три дня, вернее три ночи, ничто не нарушало их блаженства. Когда обычная тюремная работа, состоявшая в том, чтобы отделять умерших от живых, а тяжело больных от здоровых, заканчивалась и утомленные стражи укладывались спать в подземных коридорах, Виниций входил в подвал, где лежала Лигия, и оставался там, пока за оконною решеткой не занимался рассвет. Она клала голову ему на грудь, и они вели тихую беседу о любви и смерти. В мыслях и речах, даже в желаниях своих и надеждах оба невольно все более отдалялись от жизни и утрачивали чувство действительности. Оба походили на людей, которые, отчалив на судне от суши, теряют из вида берег и медленно погружаются в бесконечность. Оба постепенно как бы превращались в духов - грустных, исполненных любви один к другому и к Христу и готовых улететь прочь. Лишь порой в сердце Виниция врывалась вдруг, как вихрь, пронзительная боль, а иногда молнией сверкала надежда, порожденная любовью и верою в милосердие распятого бога, но и он с каждым днем все больше отдалялся от земных чаяний и предавался во власть смерти. Выходя по утрам из тюрьмы, он смотрел на мир, на город, на знакомых людей и на все дела земные будто сквозь сон. Все казалось ему чуждым, далеким, бессмысленным и ничтожным. Даже грозящие муки не слишком устрашали, он стал на них смотреть как на что-то такое, что можно пережить, словно в забытьи, устремив духовный свой взор в нечто иное. Обоим влюбленным чудилось, что ими завладевает вечность. Они говорили о любви, о том, как будут друг друга любить и вместе жить, но только будет это там, по ту сторону могилы, и если порою мысли их еще обращались к земным вещам, то лишь как мысли людей, которые, собираясь в дальний путь, обсуждают дорожные приготовления. Вокруг них, казалось им, стояла тишина нерушимая, как вокруг двух высящихся в пустыне и всеми забытых колонн. Теперь для них важно было одно: чтобы Христос их не разлучил, и так как каждое мгновенье укрепляло их уверенность в этом, сердца их полнились любовью к нему, как к светлой обители, где они соединятся в бесконечном блаженстве и бесконечном покое. Уже здесь, на земле, они отрясали прах земной. Души их становились чисты как слеза. Под угрозой смерти, среди лишений и страданий, в тюремной яме, они чувствовали себя уже на небесах - она брала его за руку и как душа, обретшая спасение и святость, вела к вечному источнику жизни. Петроний диву давался, видя на лице Виниция все более спокойное выражение и какое-то странное сияние, которого прежде не замечал. Минутами у него даже возникала догадка, что Виницию удалось найти спасительный выход, и он огорчался, что молодой трибун не посвящает его в свои тайны.
- А у тебя, смотрю я, теперь совсем другой вид, - не выдержал он наконец и как-то сказал Виницию: - Так что не таись от меня, ведь я хочу и могу быть тебе полезен. Ты что-то придумал?
- Придумал, - отвечал Виниций, - но ты уже не можешь быть мне полезен. После ее смерти я признаюсь, что я христианин, и последую за нею.
- Значит, надежды у тебя нет?
- Почему же? Есть. Христос отдаст ее мне, и мы с нею уже никогда не разлучимся.
Петроний стал прохаживаться по атрию с выражением разочарования и досады.
- Для этого вовсе не нужен ваш Христос, - сказал он. - Такую же услугу может оказать тебе и наш Танатос*.
В общем, я опять согласна с Петронием Насколько я поняла, в изложении Сенкевича христианство - это религия для умирающих. Еще наконец-то поняла смысл выражения "Христианство - религия рабов". Не потому, что рабская, а потому, что для тех, для кого жизнь на земле является сплошным адом, и остается только одно - радостно пойти на смерть.
Еще поняла, что ничего не читала художественного о христианстве. О Христе читала, а о христианстве - нет. Очень бы хотелось прочитать что-нибудь другое, чтобы избавиться от крайне неприятного послевкусия. Отчасти избавиться уже удалось, спасибо zhermen, нашедшей мультфильм Алдашева "Рождество".
Еще пара-тройка моментов:
1) имхо, жуткая натяжка с дискуссией между Петронием и апостолом Петром. Петр риторически спрашивает: "А что было бы, если бы ваш император [Нерон] был бы христианином?" И умница и прожженный циник Петроний не находится с ответом... Особенно это неприятно на историческом фоне (про который автор не дает забыть, все время напоминая, что Рим впоследствии станет городом Петра). Так и хочется ответить за Петрония: "Что бы было? Те же яйца, только в профиль!".
2) очень удачная сюжетная проговорка по Фрейду: Виниций что в дохристианский, что в христианский свой период, как был дубло себялюбивое, ничего вокруг себя не видящее, так и остался. Нехристем он совершенно спокойно силой забирает полюбившуюся девицу из родительского дома, не подумав, каково ей или ее приемным родитялм. Во Христе ему совершенно насрать, когда Петроний ему говорит, что впал в немилость у Нерона (из-за того, что заступился за христиан, кстати). Видала я таких христиан, да. Очень жизненно.
3) о всепрощении: мне как-то больше нравится вариант Толкина, когда "прощенный" Горлум поворачивает (пусть невольно) ход истории в другую сторону. "Прощенному" Хилону у Сенкевича разрешается только помереть в страшных муках. Да, зрители в цирке вроде как впечатлились, но не дороговатая ли цена?
В общем, видимо, чего-то я не поняла...
Дейл Карнеги это дело по-другому обосновывал, но вариант Петрония мне больше нравицца
Гы, "аффтар, пеши ещё", древнеримский вариант:
читать дальшеСам Нерон, однако, пристально смотрел на Петрония, чья похвала была для него наиболее желанной.
– Если говорить о музыке, – сказал Петроний, – то Орфей в этот миг, должно быть, пожелтел от зависти, так же как наш сотрапезник Лукан; что ж до стихов, я огорчен, что они слишком хороши и я не в силах найти слова для достойной похвалы.
Лукана ничуть не обидел намек на его зависть, напротив – он взглянул на Петрония с благодарностью и, притворяясь опечаленным, пробормотал:
– Будь проклят рок, судивший мне быть современником такого поэта. Я мог бы занять место в памяти людской и на Парнасе , а так я померкну, как светильник при свете солнца.
Обладавший удивительной памятью Петроний стал повторять строфы гимна, цитировать отдельные стихи, разбирать и превозносить удачные выражения. Лукан, как бы позабыв о зависти под действием чар поэзии, присоединил к хвалам Петрония свои восторги. На лице Нерона появилось выражение блаженства и безмерного тщеславия, не только граничащего с глупостью, но вполне с нею тождественного. Он сам подсказывал наиболее изящные, по его мнению, стихи, потом начал утешать Лукана – не надо, мол, падать духом, разумеется, кем ты родился, тем и будешь, но все же почет, оказываемый Юпитеру, не исключает поклонения другим богам.
UPD: рассуждения о христианской вере вызывают неизъяснимое, но сильное раздражение.
UPD2: А Петроний-то - экзистенциалист
читать дальше...неуверенность в завтрашнем дне и составляет для меня главную прелесть жизни. Кто не играет в кости, не проигрывает состояния, однако же люди играют в кости. Есть в этом какое-то наслаждение, возможность забыться. Я знавал сыновей всадников и сенаторов, добровольно становившихся гладиаторами. Ты говорил, я играю жизнью, да, это верно, но я поступаю так, потому что меня это забавляет, а ваши христианские добродетели наскучили бы мне, как проповеди Сенеки, в первый же день. Поэтому красноречие Павла было потрачено напрасно. Он должен понять, что люди, вроде меня, никогда этого учения не признают. Ты – другое дело. С твоим нравом ты либо должен был ненавидеть само слово «христианин» как чуму, либо стать христианином. Я признаю, что они правы, но при этом зеваю. Да, мы безумствуем, мы катимся в пропасть, что-то неведомое надвигается на нас из будущего, что-то рушится под нами, что-то умрет рядом с нами, согласен! Но умереть мы сумеем, а пока что нам не хочется осложнять себе жизнь и служить смерти, прежде чем она нас возьмет. Жизнь существует для себя самой, не для смерти.
UPD3: Дочетала. Под морем - вероятно, неполиткорректные и наверняка малограмотные рассуждения.
читать дальшеВначале длинное цитатко:
Три дня, вернее три ночи, ничто не нарушало их блаженства. Когда обычная тюремная работа, состоявшая в том, чтобы отделять умерших от живых, а тяжело больных от здоровых, заканчивалась и утомленные стражи укладывались спать в подземных коридорах, Виниций входил в подвал, где лежала Лигия, и оставался там, пока за оконною решеткой не занимался рассвет. Она клала голову ему на грудь, и они вели тихую беседу о любви и смерти. В мыслях и речах, даже в желаниях своих и надеждах оба невольно все более отдалялись от жизни и утрачивали чувство действительности. Оба походили на людей, которые, отчалив на судне от суши, теряют из вида берег и медленно погружаются в бесконечность. Оба постепенно как бы превращались в духов - грустных, исполненных любви один к другому и к Христу и готовых улететь прочь. Лишь порой в сердце Виниция врывалась вдруг, как вихрь, пронзительная боль, а иногда молнией сверкала надежда, порожденная любовью и верою в милосердие распятого бога, но и он с каждым днем все больше отдалялся от земных чаяний и предавался во власть смерти. Выходя по утрам из тюрьмы, он смотрел на мир, на город, на знакомых людей и на все дела земные будто сквозь сон. Все казалось ему чуждым, далеким, бессмысленным и ничтожным. Даже грозящие муки не слишком устрашали, он стал на них смотреть как на что-то такое, что можно пережить, словно в забытьи, устремив духовный свой взор в нечто иное. Обоим влюбленным чудилось, что ими завладевает вечность. Они говорили о любви, о том, как будут друг друга любить и вместе жить, но только будет это там, по ту сторону могилы, и если порою мысли их еще обращались к земным вещам, то лишь как мысли людей, которые, собираясь в дальний путь, обсуждают дорожные приготовления. Вокруг них, казалось им, стояла тишина нерушимая, как вокруг двух высящихся в пустыне и всеми забытых колонн. Теперь для них важно было одно: чтобы Христос их не разлучил, и так как каждое мгновенье укрепляло их уверенность в этом, сердца их полнились любовью к нему, как к светлой обители, где они соединятся в бесконечном блаженстве и бесконечном покое. Уже здесь, на земле, они отрясали прах земной. Души их становились чисты как слеза. Под угрозой смерти, среди лишений и страданий, в тюремной яме, они чувствовали себя уже на небесах - она брала его за руку и как душа, обретшая спасение и святость, вела к вечному источнику жизни. Петроний диву давался, видя на лице Виниция все более спокойное выражение и какое-то странное сияние, которого прежде не замечал. Минутами у него даже возникала догадка, что Виницию удалось найти спасительный выход, и он огорчался, что молодой трибун не посвящает его в свои тайны.
- А у тебя, смотрю я, теперь совсем другой вид, - не выдержал он наконец и как-то сказал Виницию: - Так что не таись от меня, ведь я хочу и могу быть тебе полезен. Ты что-то придумал?
- Придумал, - отвечал Виниций, - но ты уже не можешь быть мне полезен. После ее смерти я признаюсь, что я христианин, и последую за нею.
- Значит, надежды у тебя нет?
- Почему же? Есть. Христос отдаст ее мне, и мы с нею уже никогда не разлучимся.
Петроний стал прохаживаться по атрию с выражением разочарования и досады.
- Для этого вовсе не нужен ваш Христос, - сказал он. - Такую же услугу может оказать тебе и наш Танатос*.
В общем, я опять согласна с Петронием
Насколько я поняла, в изложении Сенкевича христианство - это религия для умирающих. Еще наконец-то поняла смысл выражения "Христианство - религия рабов". Не потому, что рабская, а потому, что для тех, для кого жизнь на земле является сплошным адом, и остается только одно - радостно пойти на смерть. Еще поняла, что ничего не читала художественного о христианстве. О Христе читала, а о христианстве - нет. Очень бы хотелось прочитать что-нибудь другое, чтобы избавиться от крайне неприятного послевкусия. Отчасти избавиться уже удалось, спасибо zhermen, нашедшей мультфильм Алдашева "Рождество".
Еще пара-тройка моментов:
1) имхо, жуткая натяжка с дискуссией между Петронием и апостолом Петром. Петр риторически спрашивает: "А что было бы, если бы ваш император [Нерон] был бы христианином?" И умница и прожженный циник Петроний не находится с ответом... Особенно это неприятно на историческом фоне (про который автор не дает забыть, все время напоминая, что Рим впоследствии станет городом Петра). Так и хочется ответить за Петрония: "Что бы было? Те же яйца, только в профиль!".
2) очень удачная сюжетная проговорка по Фрейду: Виниций что в дохристианский, что в христианский свой период, как был дубло себялюбивое, ничего вокруг себя не видящее, так и остался. Нехристем он совершенно спокойно силой забирает полюбившуюся девицу из родительского дома, не подумав, каково ей или ее приемным родитялм. Во Христе ему совершенно насрать, когда Петроний ему говорит, что впал в немилость у Нерона (из-за того, что заступился за христиан, кстати). Видала я таких христиан, да. Очень жизненно.
3) о всепрощении: мне как-то больше нравится вариант Толкина, когда "прощенный" Горлум поворачивает (пусть невольно) ход истории в другую сторону. "Прощенному" Хилону у Сенкевича разрешается только помереть в страшных муках. Да, зрители в цирке вроде как впечатлились, но не дороговатая ли цена?
В общем, видимо, чего-то я не поняла...
@темы: книги
-
-
06.01.2011 в 14:32-
-
06.01.2011 в 16:07вот интересно, што по дружбе, безо всяких тигров, так же искренне восхваляют
-
-
06.01.2011 в 19:44strega verde по дружбе - фсе-таки больше не хвалят, а молчат, если соффсем ужасно
-
-
06.01.2011 в 19:47фандомные хомячки в древнем риме!!!
по дружбе - фсе-таки больше не хвалят, а молчат, если соффсем ужасно
гы, даже не знаю, что хуже
-
-
06.01.2011 в 19:54-
-
06.01.2011 в 19:55-
-
06.01.2011 в 19:57мне тоже так показалось)))
Emily Waters
*задумалась*
-
-
06.01.2011 в 23:41а что именно?
я Quo Vadis оч давно читала. тогда для меня христианство казалось таким... правильным, романтичным и типо недоступным. представления не имею, как я бы сейчас на эту весч отреагоривала.
-
-
06.01.2011 в 23:45а что именно?
да вод как раз трудно сформулировать... какбэ противоречие какое-то, нестыковка... Типо оно такое фсё всепрощающее и при этом явное и подспудное отрицание всего, что не влезает в его рамки. Меня корёжит. Может, автор так и задумывал?
ыыы, классная аватарка!)
-
-
06.01.2011 в 23:49*радостно* а у меня шесть штуг новых аватарог )))
-
-
06.01.2011 в 23:52там идеализированое христианство, и фсе.
ну тагда аффтар фсё время проговариваецца по Фрейду)) Если интересно, потом поищу цытатге)
што, на платный аккаунт перешла? эта тоже классная авка))) любимое кино "Семь" напоминаед))))
-
-
06.01.2011 в 23:57нед, не платный аккаунт, просто поменяла аватарки
-
-
07.01.2011 в 00:00ыыы) щас сцобаго выведу и поищу)
читать дальше
-
-
07.01.2011 в 00:05читать дальше
-
-
07.01.2011 в 00:44Oh))) Not bad, either)))
Пра книшшку) Ну вод например этот кусочег:
Он смотрел на ее профиль, на опущенные ресницы, на лежавшие на коленях руки, и в языческой его голове с трудом пробивалось понимание того, что рядом с греческой и римской красотой обнаженного, уверенного в себе и гордого своими формами тела есть на свете иная, для него новая, беспредельно чистая духовная красота.
Назвать эту красоту христианской у него не хватало смелости, однако, думая о Лигии, он уже не мог ее отделить от ее веры.
мне што-то чудиццо в выделенном отрывке некое отторжение фсего нехристианского - красиво, блин, но бездуховно, бездуховно
и еще:
Лигия видела, что с ним происходит, как он борется с собою, как натура его отвергает веру, и, хотя это смертельно ее удручало, скорбь, жалость и признательность за такое безмолвное почтение, оказываемое Христу, влекли к нему ее сердце с неодолимой силой. Она вспоминала Помпонию Грецину и Авла. Для Помпонии источником непрестанной печали и непросыхающих слез была мысль о том, что после смерти она не встретит Авла. Теперь Лигии стали понятнее эта скорбь и тоска. Вот и у нее был дорогой ей человек, с которым ей грозила вечная разлука.
недд, я понимаю, што тут претезия не к книшке, а к доктрине
Наверное, есть книшшки, которые нужно четать в юношеском возрасте) Ну вод когда тебе Дюма говорит "Атос - благородный!", и ты киваеш и говориш, "ага, благородный". И тебе в голову не приходит удивляццо отчего это благородный Атос почем зря лупит по мордасам своего слугу и режет первых попавшихся гвардейцефф, как будто они бройлеры
-
-
07.01.2011 в 01:30I don't really care for the "exclusivity" or the "monopoly on spirituality and truth" that seems to come with christian doctrine more often than not.
This book was like this black-and-white, simplified version of christian worldview that I read when I was a kid and loved at that time. implementing this sort of worldview into my life now would be impossible
But the good of THIS book (to me anyway) was that it still portrayed the nonchristians in sympathetic light. Like two lovers who committed suicide together (if i'm remembering corectly) or - once again, if i remember correctly - Peter sanctifying the love between a christrian and a pagan (let me tell you now that no baptist minister would do that, hah)
-
-
07.01.2011 в 01:37yeah, probably it's just that it is rather simplified)) anyway, I'll try to finish it - mabbe I'll change my mind) So far Peter has not exactly sanctified the love between a christian and a pagan, but again - I've got to read on to check)))))
I wouldn't mind reading something else on both Christianity and Ancient Rome, smth fictional but not that fictional, though)))
-
-
07.01.2011 в 01:45правда, там мало про христианство, но фсе равно...
-
-
07.01.2011 в 01:50-
-
07.01.2011 в 01:51Кстате да!) Флавия в своё время ниасилила, а Фейхтвангера можно попробовать)))
-
-
07.01.2011 в 01:52sci fi christian book about someone going from our time back into 1st century AD due to some quantum physics accident or something. Alas, it's pretty dogmatic.
OMG, I wanna read this))))))
-
-
07.01.2011 в 01:55-
-
07.01.2011 в 01:59betrayal and redemption, being an outcast, intense love-hate-friendship to the death, last-minute rescues
sounds like fun
*продожает каваицца на аватарки*
-
-
07.01.2011 в 02:11-
-
13.01.2011 в 00:46-
-
13.01.2011 в 00:48В этом нет ничего страшного или неприятного. Для того, чтобы обрести новое, нужно четко отделить его от старого и отбросить старое. Сначала должно произойти разделение на тезис-антитезис, время синтеза придет позже. Простая диалектика.
-
-
13.01.2011 в 00:55экзистенциализм это еще и понимание беспочвенности человека, а у стоиков с их поклонением року такого нет.
ну мне в его изложении показалось похоже)
В этом нет ничего страшного или неприятного.
кому каг, кому каг))) особенно если учитывать, какие цветочки выросли на этой почве))))
-
-
13.01.2011 в 01:34*пожимая плечами* какие люди в мире, такие и цветочки. очень разные.
-
-
13.01.2011 в 01:56мнээээ ну какбэ вроде бы отвержение фсего плотского было довольно сильным мотивом в христианстве, довольно долго, нэ?
вопчем, не люблю я пропаганду
-
-
17.01.2011 в 02:33