Родственные души, глава 2

[strega-verde]

Автор: Reera The Red
Название в оригинале: Practically Brothers
Жанр: Gen, Hurt/Comfort, Angst
Рейтинг: PG-13
Пейринг: СС, РЛ
Согласие автора: да
Название в переводе: Родственные души

Вторая глава

Полная луна
Снейп плотно закрыл небольшой котел, над которым он возился последних несколько часов. По краям крышки зазмеился пар. Он взглянул на часы – меньше часа до заката, но луна взойдет позже, так что времени достаточно.
Держа котел за ручку, он направился к камину и бросил в камин пригоршню порошка из вазы на каминной полке. Пламя полыхнуло разными цветами. Он произнес несколько слов и погрузил лицо в огонь. Туманная завеса, переливающаяся разными цветами, и затем он увидел перед собой Люпина.
– Все готово, – сказал Снейп, – я сейчас занесу.
Люпин улыбнулся.
– Заходи.
Снейп перехватил ручку понадежнее, сделал шаг вперед и оказался в маленькой гостиной. Люпин накрывал диван чем-то похожим на старую простыню. Подоткнув край, он выпрямился.
– Спасибо, Северус, – сказал Люпин и взял у него котел.
Снейп кивнул и огляделся по сторонам.
– Это дом твоих родителей?
– Да, – ответил Люпин, – я родился в этом доме.
Немногочисленная мебель была старой, но чистой. В комнате не было ничего лишнего, никаких безделушек. Либо семья Люпина придерживалась спартанских принципов, либо, что более вероятно, подумалось Снейпу, все, что не было необходимым и представляло хоть какую-то ценность, было продано.
– Пойду, отнесу на кухню, – сказал Люпин, исчезая вместе с котлом в дверном проеме. Снейп пошел следом. На кухне, как в гостиной, было чисто и голо. Люпин поставил котел на стол, достал из серванта кружку и черпак и аккуратно наполнил кружку зельем, тут же вернув крышку на место. Он сделал глубокий вдох, выпил содержимое кружки залпом, потряс головой и скривился.
– Сливочное пиво будет очень кстати, – сказал он сдавленным голосом, – сейчас, спущусь за ним в подвал.
Он открыл дверь и произнес «Люмос», прежде чем зайти. Снейп пошел следом за ним, вниз по ступенькам, ведущим в маленькое помещение – намного меньше, чем можно было ожидать, исходя из размеров дома. Тут он заметил полуоткрытую дверь, за которой была еще одна комната. Люпин направился к просторной кладовой в углу, Снейп пошел за ним и по пути заглянул в щель.
За дверью была комната с голыми стенами и металлической клеткой, достаточно большой, чтобы человек мог выпрямиться или лечь на полу. Прутья были толстыми и частыми и клетка была приклепана к металлической пластине на полу. На вид она была достаточно крепкой, чтобы удержать небольшого дракона. Стены рядом с клеткой были покрыты коричневыми пятнами, находившими одно на другое слой за слоем.
– Вот поэтому я никогда не продам этот дом, – произнес тихий голос Люпина у него за спиной, – Здесь я всегда смогу укрыться на время полной луны.
Он услышал улыбку в следующей фразе:
– Твое зелье, Северус – настоящее благословение.
Он протянул Снейпу бутылку сливочного пива и направился к лестнице. Снейп оглянулся на пустую комнату, на клетку, потом осторожно прикрыл дверь и последовал за Люпином обратно в ярко освещенную кухню.
Они сели за стол, открыли пиво и выпили. Люпин подержал пиво во рту, чтобы перебить вкус зелья. Снейп молча наблюдал за ним. С каждым годом Люпин становился все изможденнее, на его лице прибавлялось морщин, седых волос в шевелюре было уже больше, чем каштановых. Как ему жилось? Снейп почувствовал укол совести – в Хогвартсе Люпину было хорошо, возможно, как никогда за всю его взрослую жизнь. Снейп скривился, собрался с духом, и произнес формальным тоном:
– Полагаю, я должен перед тобой извиниться, Люпин. – Слова дались нелегко.
– За что? – спросил Люпин, проглотив пиво.
– За то, что я сделал так, чтобы тебя уволили, – ответил Снейп, – из Хогвартса.
– Нет, – покачал головой Люпин, – я сам подал в отставку, еще до того. Ты был прав – разрешать мне работать в Хогвартсе было слишком опасно. – Он сухо улыбнулся. – Кроме того, ты думал, я служу Во- … Знаешь-Кому.
Люпин глотнул из бутылки.
– А я думал то же самое про тебя. Мы оба крупно ошибались.
Он допил пиво и с сожалением посмотрел на пустую бутылку. «Он бы выпил еще», подумал Снейп, «но вот осталось ли у него хоть что-нибудь? Он экономит запасы, а я сижу, как ни в чем не бывало, и лишаю его последнего». Снейп торопливо допил свое пиво.
– Если бы ты решил вернуться в Хогвартс, – сказал он, – я бы поддержал тебя. Дамблдор принял бы тебя, равно как и все остальные учителя. Ты не опасен, пока ты принимаешь зелье в полную луну.
Люпин опять покачал головой.
– В прошлый раз из этого ничего не получилось. И да, я знаю – добавил он, видя, что Снейп собирается возразить, – у меня была серьезная причина, чтобы забыть о зелье, но такие причины, похоже, будут возникать все чаще и чаще. Я не могу пойти на такой риск. Он уставился на столешницу.
– Я боюсь этого больше всего на свете. Что однажды ночью я потеряю контроль над собой, или вырвусь из клетки, или не успею вовремя запереться в ней, и убью кого-нибудь. Даже просто обратить кого-нибудь было бы невыносимо.
Он взглянул на Снейпа.
– Знаешь, тот бедняга, который заразил меня – его самого укусили всего за несколько недель до того, как это случилось. Он был магглом и понятия не имел, что это был укус оборотня. Ему делали прививки от бешенства.
Он опять уставился на стол.
– Мама застрелила его из ружья, заряженного серебряными пулями. Она была магглой, но с ней было лучше не связываться. – Добавил Люпин с печальной ностальгией. Он взглянул в окно.
– Закат. Скоро взойдет луна.
– Что ж, мне пора, – ответил Снейп и встал. Они вдвоем вернулись в гостиную.
– Спасибо тебе, – сказал Люпин, и Снейп пропустил сквозь пальцы дымолетный порошок, стараясь захватить щепоть поменьше.
– Спасибо за пиво, – ответил он, разжал пальцы с порохом над камином, и начал, – Хогвартс, подземелья… – но его тут же прервал негромкий хлопок, и в воздухе перед ним повис свиток, из которого раздался голос:
– Каминная Сеть временно повреждена. Продолжительность сбоя в работе Сети неизвестна. Приносим свои извинения за предоставленные неудобства.
Люпин сказал извиняющимся тоном:
– Мне очень жаль. В последнее время такое часто случается – они что-то ремонтируют. Тебе придется аппарировать в Хогсмид и добираться оттуда пешком.
– Нет, – ответил Снейп, отворачиваясь от камина, – ворота школы закрываются на закате, я не смогу попасть вовнутрь. Мне придется остаться здесь и ждать, пока не заработает сеть, или пока утром не откроются ворота.
Люпин расстроенно ответил:
– Это может занять всю ночь, Северус. Мне правда жаль.
Снейп снова уставился на свиток.
– Ты тут ни при чем, – нехотя ответил он.
Люпин помолчал, и тихо сказал:
– Я пойду в клетку.
– Что? – Снейп повернулся к нему.
– Ничего особенного. Я запрусь на ночь в клетке. Тебе не о чем беспокоиться.
– Что за ахинею ты несешь?
Ремус набрал побольше воздуха и ответил:
– Я чуть не убил тебя двадцать лет назад. Тебе чертовски повезло, иначе ты бы сейчас варил это зелье для себя. Вряд ли тебя так уж тянет в компанию волка, который когда-то чуть тебя не загрыз.
Он расправил плечи.
– Так что я иду в клетку. Я закрою дверь в подвал, а ты оставайся здесь, пока камин не подсоединят к сети. Если устанешь – можешь лечь в спальне.
Он сделал шаг по направлению к кухне.
– Люпин, – позвал Снейп, – вернись немедленно. Не будь идиотом.
Ремус повернулся.
– Ты уверен?
– У тебя не бывает неконтролируемых вспышек агрессии, не так ли? Ты не будешь гоняться за почтальоном? Грызть мебель?
– Нет, – сказал Люпин, с тем же обеспокоенным выражением лица.
– Тогда волноваться не о чем, – ответил Снейп, – Правильно?
Люпин уставился в пол.
– Просто… – Люпин запнулся – Как бы это сказать…
«Да в чем дело?» подумал Снейп.
– Я особачиваюсь. – сказал Люпин, – я сохраняю рассудок, но природа некоторым образом все равно берет свое.
– Особачиваешься.
– Ну, я могу попытаться лизать тебе руки, или что-нибудь в этом роде.
– Думаю, если обстоятельства потребуют, такое я как-нибудь переживу.
Люпин кивнул.
– Ну хорошо. – он на мгновение задумался, – у меня почти не осталось еды, в кладовой фактически пусто. На камине лежит справочник, ты можешь заказать себе что-нибудь по нему, если захочешь. Деньги в кружке рядом со справочником.
– Как насчет тебя?
– Спасибо, не нужно. В волчьем обличии я могу есть почти все, что угодно…
Снейп уставился на него.
– Только не говори, что ты каждый месяц готовишь собачью похлебку.
Люпин покраснел.
– Луна уже восходит. Мне нужно успеть еще кое-что сделать.
«Ну да, налить себе миску похлебки», подумал Снейп, и его замутило.
– Если камин так и не заработает, ты можешь лечь спать на кровати в спальне. Когда я оборачиваюсь, я сплю на диване.
Снейп вопросительно посмотрел на него, и он добавил, пожав плечами:
– Иначе вся постель потом в шерсти. А диван можно закрыть подстилкой, так проще. – Он выглянул в окно.
– Трансформация начнется где-то через десять минут, если ты хочешь посмотреть.
– Это необязательно, – ответил Снейп, – если тебе неприятно, я уйду в другую комнату.
– Я не против, – сказал Люпин, – на самом деле, мне легче, когда я знаю, что рядом кто-то есть. Я обычно обращаюсь в гостиной, я все равно остаюсь здесь на ночь.
Люпин вышел в прихожую. Снейп взял с каминной полки справочник и перелистнул страницы. Видимо, стоило остановиться на китайском ресторане – во всяком случае, страница с объявлением была более потрепанной, чем остальные. Он нажал пальцем на заголовок объявления и набрал заказ. Большой. На странице появилось изображение свитка с благодарностью за заказ, счетом и сообщением, что все будет готово через полчаса.
Он вернулся на кухню и открыл окно для совы-доставщицы. После некоторых поисков он обнаружил две миски – с кормом и водой. Они были запрятаны за открытой дверью кладовой, в углу.
Когда он прошел в гостиную, Люпин уже вернулся откуда-то из глубины дома, вероятно, из ванной, и стаскивал с себя рубашку. Снейп втянул воздух сквозь сжатые зубы. Тело Люпина было покрыто шрамами. На оборотнях все быстро заживает, припомнил Снейп давно изученное. Очевидно, старые шрамы поисчезали сами собой, потому что иначе на нем вообще не было бы живого места. То, что он видел сейчас, появилось за последние несколько месяцев. Снейп подумал о клетке в подвале, о бурых пятнах на стенах.
Люпин сказал с извиняющейся улыбкой,
– Хотелось бы мне трансформироваться вместе с одеждой, как анимаги. – Он выглянул в окно.
– Время, – сказал он и со странным выражением («Стыда?» – подумал Снейп) снял с себя оставшуюся одежду и сложил ее аккуратной стопкой в углу комнаты. Он выпрямился, обнаженный, спиной к Снейпу.
Тут его согнуло и он опустился на пол. Напряженные мышцы заходили под кожей, и тело начало меняться – торс стал длиннее и уже, изменились руки и ноги, лицо вытянулось, и он начал покрываться серой шерстью. До Снейпа доносились животные повизгивания, голос Люпина становился все ниже и ниже. Сколько это продолжалось – секунды? Минуты? Тело на полу замерло, и это был не человек, а огромный серый волк. «Боги», подумал Снейп, «он размером с хорошего пони».
Волк не поднимал полуприкрытых глаз, было похоже, что трансформация лишила его сил. Потом массивная голова поднялась, и волк посмотрел на Снейпа карими люпиновскими глазами. Снейп невольно вздрогнул, и глаза тут же опустились. «Ему неловко в моем присутствии», подумал Снейп.
– Я буду на кухне, – сказал он и вышел из комнаты.
На кухонном столе, рядом с горой бумажных коробок, сидели две совы – ужин прибыл. Он расплатился с совами из собственного кошелька – «Так я и взял твои деньги, Люпин», – закрыл за совами окно и принялся открывать коробки одну за другой. «Несколько мгновений, чтобы запах дошел до гостиной, и он будет здесь», сказал себе Снейп, «Собачий корм, скажете тоже».
И действительно, Снейп как раз открывал последнюю коробку, когда в дверном проеме показалась большая серая голова. «Значит, “Природа берет свое”?», – подумал Снейп, – «Посмотрим, что сильнее – человеческая гордыня или волчий аппетит.»
Он выбрал из коробки блинчик с начинкой – о да, и у кого это стали такие печальные глаза? Ну конечно, злой темный волшебник истязает невинного волка китайским блинчиком. Снейп бросил блинчик в сторону Люпина. В карих глазах ясно отразилась внутренняя борьба – поймать, дать упасть, поймать…– потом огромные челюсти щелкнули, сомкнулись, в одно мгновение блинчик был пережеван и проглочен.На волчьей морде застыло застенчивое выражение, но в глазах светилась мольба, «Дай еще!»
– Полагаю, за столом ты есть не сможешь, - сказал Снейп. Волк слегка потряс головой. Нет. «Скорее всего, ему не справиться со стульями», подумал Снейп, «как бы то ни было, с пола он тоже есть у меня не будет». Он взял пару тарелок, стакан, и, после минутного размышления, добавил к этому найденную в серванте миску. Он налил в стакан и миску воды и отнес их на столик рядом с диваном в гостиной. Потом он вернулся на кухню, положил еду на тарелки и отнес их туда же. Он сел на диван, держа одну тарелку в руке, а вторую поставил на диван рядом с собой.
– Так сойдет? – спросил он.
Люпин радостно гавкнул, вспрыгнул на диван, осторожно устроился, так, чтобы не перевернуть тарелку, и начал деликатно есть. «Он голоден», подумал Снейп, приступая к собственному ужину, «ему хочется смести все в один прием, но он заставляет себя сохранять приличия. Уж не голодал ли ты, пока был человеком, дожидаясь, пока превратишься в волка и отъешься на собачьей еде?»
Как бы Люпин не старался есть медленно и аккуратно и сколько бы он ни вылизывал тарелку дочиста, он все равно закончил первым. Он принялся наблюдать за Снейпом, провожая взглядом каждый кусок, который тот отправлял в рот. Снейп нахмурился. «Ну хорошо, хорошо», подумал он, «я уже все равно наелся». Он взял с тарелки кусочек свинины и бросил Люпину. Люпин дернул головой и кусочек исчез. «Ну ладно», подумал Снейп, выбирая следующий кусочек, «усложним задачу», и подбросил лакомство повыше. Люпин взвился на задних лапах и поймал его. Хвост отчаянно завилял, а морда расплылась в собачьей улыбке.
Кусок за куском Снейп постепенно опустошил тарелку. Люпин гонялся за каждым куском, радостно подпрыгивая и носясь через всю комнату, и Снейп бросал их все дальше и под разными углами. Реакция у волка была молниеносной, и на пол не упал ни один кусочек. «Ему нравится эта игра», подумал Снейп, «и мне, кажется, тоже».
После того, как последний кусочек исчез в огромных челюстях, Снейп отнес тарелки на кухню, оставил их в мойке, где они принялись самостоятельно отмываться, и выбросил пустые коробки в мусор. Приведя все в порядок, он вернулся на диван.
Люпина в гостиной не было, но он услышал мягкие шаги в прихожей, и волк появился в дверях. На морде было смущенное, почти умоляющее выражение, и он неуверенно вильнул хвостом. «А теперь что?», с любопытством подумал Снейп. Люпин медленно подошел и уронил Снейпу на колени красный резиновый мячик. Потом он поднял голову и на Снейпа уставились большие карие глаза.
– Ты, разумеется, шутишь, – сказал Снейп. Глаза стали еще больше, и Люпин подсунул нос Снейпу под руку. Тот закрыл глаза.
– Ну хорошо, – сказал Снейп, – я полагаю, этим положено заниматься на улице.
Люпин восторженно гавкнул, завилял хвостом и пронесся через кухню к задней двери. Снейп возвел глаза к небу и пошел за ним. Он открыл дверь, Люпин вылетел наружу и принялся кататься по траве. «Люмос», произнес Снейп, и двор залило неярким светом. Это был самый обыкновенный задний двор – кусок земли, поросший неухоженной травой и обнесенный высоким деревянным забором, – но воздух был прохладным, небо усыпано звездами, и надо всем светила полная луна.
Люпин гавкнул и заскакал вокруг него по траве. «Ему, наверное, уже много лет никто не бросал мячик», подумал Снейп. Он бросил мячик, Люпин поймал его в воздухе и подбежал к Снейпу, держа мячик в зубах. Снейп протянул руку и Люпин посмотрел на него хитрым глазом, не разжимая челюстей.
– О нет, – сказал Снейп своим самым строгим учительским голосом, – я за ним гоняться не собираюсь. Давай сюда.
Покаянно визгнув, Люпин уронил мячик Снейпу в ладонь и тут же отбежал на середину двора. Снейп размахнулся посильнее и снова бросил мячик. Люпин рванулся за ним в угол двора. «Из него получается очень красивый волк», отвлеченно подумал Снейп. Было приятно наблюдать, как волк несется за мячиком и возвращается с высоко поднятой головой и стелющимся хвостом. Люпин снова уронил мячик ему в руку.
«Похоже, я выдохнусь первым», – подумал Снейп.
*******
Надоедливый свиток по-прежнему висел перед камином, но прошло не так уж много времени. Снейп уселся в углу дивана и углубился в найденную им книгу. Люпин занял оставшуюся часть дивана. Он лежал, свернувшись, с полузакрытыми глазами. Постепенно его дыхание стало тихим и глубоким. Снейп продолжал читать, поглядывая время от времени в сторону камина и проверяя, не изменилась ли надпись на свитке. Он вздрогнул, почувствовав прикосновение, и снова оторвался от книги.
Люпин, не просыпаясь, вытянулся на спине, четырьмя лапами в воздухе, подставляя беззащитное брюхо и практически уткнувшись носом Снейпу в колени. «Боги», подумал Снейп, и вернулся к чтению.
*******
Снейп постепенно проснулся. Пора вставать, пора идти умываться, и одеваться, и идти на завтрак, и готовиться к урокам. Или сейчас лето и никаких уроков нет? Что-то было не так, постель была точно чужая, а одеяла слишком тяжелыми. И спал он полусидя. Тут он вспомнил, где он и открыл глаза. Он лежал на диване в гостиной у Люпина, голова упиралась в подлокотник. Он попытался потянуться, но что-то тяжелое не пускало его. С дурным предчувствием он опустил глаза на грудь и уперся взглядом в массивную серую волчью голову, лежавшую у него прямо под подбородком. Весь остальной волк комфортно расположился поверх него. Снейп понял, что обнимает волка за шею, глубоко зарывшись пальцами в теплую мягкую шерсть. Он тут же убрал руки и попытался выбраться, но обнаружил, что накрепко придавлен к дивану всей массой спящего волка. Люпин издал подобие воя и плотнее прижался к нему.
Снейп поднял глаза к потолку, потом снова опустил взгляд.
– Ты проснешься утром и тебе будет передо мной очень, очень неудобно, – сказал он спящему Люпину, но тот даже не пошевельнулся.
«Если я снова засну», сказал себе Снейп, «в следующий раз я проснусь, и обнаружу, что чешу ему брюхо». И тут же сам себе ответил: «Ну и что, сейчас он просто большая собака, и у него теплая шерсть». Снейп вытянул руки по швам и подсунул под себя ладони. «Я просто не буду больше спать», решил он.
В конце концов наступил рассвет. Снейп почувствовал дрожь, пробежавшую по волчьему телу и увидел, как волк превращается в человека. Это превращение прошло куда легче, чем превращение человека в волка. «Может, это потому, что он отвергает волчью часть себя?» подумалось Снейпу. Всего лишь легкое марево, стирающее очертания тела, и волк растаял, уступив место человеку.
«Ну правильно, теперь на мне лежит голый человек», кисло подумал Снейп, «Смогу я выскользнуть так, чтобы он не заметил?». Но Люпин уже пошевелился. «Лучше притвориться, что я сплю», решил Снейп, откинул голову на подлокотник и прикрыл глаза, осторожно наблюдая за Люпином из-под ресниц.
Люпин слегка потянулся, открыл глаза и тут же замер, мучительно зажмурившись. Снейп старательно и ровно дышал. «Я сплю», подумал он, «я сплю и понятия не имею, что происходит. Ничего не знаю».
Люпин осторожно приподнялся, перенес вес на ноги, встал и отошел от дивана. Он поднял с пола белье и брюки, молча надел их, и сказал, «Все в порядке, тебе не нужно притворяться, Северус, я знаю, что ты не спишь». Его голос подрагивал.
Снейп оставался неподвижным еще пару мгновений, потом открыл глаза и неловко сел на диване. «Мне надо было аппарировать прямо из-под него, почему я только об этом не подумал?»
Люпин сел на корточки, потянулся за рубашкой, но потом уронил руку. Мгновение он сидел неподвижно, а потом хрипло сказал:
– Я так устал быть «бедным Люпином».
Снейп уставился ему в лицо, но он продолжил, не поднимая глаз:
– Все вокруг такие чертовски понимающие. Бедный Люпин, нам всем так его жаль. Мы правда должны помочь ему, но никто не знает, как. И я не знаю. – Он наконец посмотрел на Снейпа, – Даже профессору Снейпу меня жаль. Должно быть, плохо мое дело. – Люпин опустил голову так низко, что подбородок уперся в грудь, и закончил шепотом, – я не могу так жить.
«Мне нужно что-то сказать», подумал Снейп, «но я устал, и я не знаю, что сказать. Это Люпин всегда знает, что говорить в таких случаях».
Люпин вздохнул.
– Прости. Я не собирался все это на тебя вываливать. Ты ни в чем не виноват, просто сидишь здесь со мной и стараешься сделать, как лучше. – Он поднял голову.
– Все будет хорошо. У меня бывают моменты отчаяния, но это пройдет, и я опять стану старым добрым Люпином. – Он криво улыбнулся.
Снейп потер глаза, вздохнул и прислонился к спинке дивана.
– Ремус, я не помню ни одного случая за всю свою взрослую жизнь, когда бы меня пригласили в нормальный дом, разделили со мной трапезу и были рады моему присутствию. Без спанья на диване я мог бы обойтись. В следующий раз я лягу в спальне, если будет следующий раз.
Люпин слабо улыбнулся.
– Это вряд ли можно назвать нормальным домом, Северус, – помолчав, он добавил, – Мне никогда еще не было так легко в волчьем обличье, ни разу с тех пор, как я был мальчишкой. – Он скривился. – Я выброшу этот мячик, обещаю. Ты извини меня, я совсем забыл, что он до сих пор где-то здесь. – Гримаса усилилась. – И насчет этого, – он кивком указал на диван, – Когда я становлюсь волком, я… Волк – социальное животное, и волки в стае часто спят вместе. Для моей волчьей сущности ты – один из стаи.
– Для меня это честь, – ответил Снейп, – и, пожалуйста, не выбрасывай ничего.
– Я помню, папа бросал мне этот мячик, когда я был маленьким – я тогда был безопасен, агрессия появляется с возрастом.
«Отлично, я напоминаю ему его папу», – с ужасом подумал Снейп, – «Могло быть и хуже, это могла быть его мама», – и тут же понял – «но ты и о ней ему напомнил, тогда, на диване, вдвоем». Ему было несложно представить себе женщину с маленьким сыном на коленях, и вот он превращается из человеческого ребенка в волка-щенка, и снова в ребенка. Его стая в раннем детстве. А потом у него была своя стая в школе.
– Поттер и Блэк, они были твоими альфами в стае, да? – «Потому что ты не альфа, Люпин. Как и я. К моей бесконечной досаде».
Люпин кивнул.
– Поэтому он могли совладать со мной, когда мы были вместе в полнолуние. Я принял их верховенство, подчинился им, пусть тогда я этого и не осознавал. Так что пойти им наперекор было почти невозможно, даже когда это следовало сделать. – Он посмотрел Снейпу в глаза, – Я знаю, это не оправдание.
– Они оба отлично годились в альфы-вожаки, – ответил Снейп с гримасой отвращения. – Ненавижу вожаков.
– Я не жалею, что они были моими друзьями. – сказал Люпин, – Они открыли мне целый мир. Я им очень признателен, и мне будет не хватать их до конца моих дней. Но ты знаешь, подростки во многом похожи на волков. – Он вздохнул. – К счастью, большинство из них взрослеет. – Он встал и натянул рубашку через голову. – Спасибо тебе, Северус. Слишком много всего за один вечер, я знаю.
– В следующий раз ограничимся игрой в мячик.
– Хорошая мысль.
– И еще: перед приходом, я думаю, я обворую хогвартскую кухню. В конечном счете, все будет оплачено Министерством, что кажется мне вполне справедливым, учитывая количество работы, которую ты делаешь за них.
Люпин улыбнулся.
– Ты знаешь, как пробраться на кухню Хогвартса?
– Любой студент это знает. – По лицу Снейпа мелькнула тень улыбки.
Люпин улыбнулся и потряс головой.
– Ты не перестаешь меня удивлять, Северус.
– Надеюсь. – еще одна улыбка-тень, затем Снейп поднялся и сказал:
– Мне пора возвращаться. С тобой будет все в порядке?
– Да, – ответил Люпин, – да, все хорошо. Спасибо тебе еще раз.
Снейп кивнул, встал очень прямо, и исчез, без хлопка или взрыва, с негромким вздохом смещенного воздуха.
*******
Снейп появился совсем рядом с воротами Хогвартса. «Я устал», подумал он, «Я весь одеревенел, я проспал всю ночь на диване, не раздеваясь, и я весь в волчьей шерсти». Он посмотрел на клок шерсти, переливающийся на солнце серебром и очень заметный на черном фоне. Раздражение мгновенно пустило корни и разрослось. «Так-то лучше», - удовлетворенно подумал он, «больше похоже на меня». Он направился к школе быстрым шагом. Мерлин помоги любому студенту – ранней пташке, который попадется ему на глаза и станет невольной мишенью профессорского гнева.
– А, Северус, – раздался голос у него за спиной, – ты сегодня рано на ногах.
Снейп вздрогнул и остановился. Он внутренне собрался, перед тем как повернуться и ответить формальным приветствием,
– Директор.
«С какой радости его носит здесь в такую рань?»
Глаза Дамблдора заискрились.
– Как Люпин?
«Что? Откуда он… – а, ну да, он заметил шерсть на мантии», сам себе ответил Снейп, «и на рукавах», добавил внутренний голос. Он страдальчески вздохнул.
– В данный момент с ним все в порядке, – ответил он тихо. – С ним надо что-то делать, Альбус.
Дамблдор кивнул.
– Мы обсуждали это с Артуром Уизли. Я хотел, чтобы он подыскал ему работу в Министерстве, учитывая, сколько он делает для Ордена. К сожалению, это оказалось довольно непросто, особенно после того, как Министерству пришлось признать существование Волдеморта. – Снейп скривился при звуке имени, произнесенного вслух.
– Министерство теперь не скоро решится принимать на работу оборотней. А Орден, как тебе известно, состоит из добровольцев, работающих задаром.
– А Орден не может как-нибудь обмануть его насчет источника денег и собрать ему на жалование? – «Я бы отдал половину своего», подумал он, «у меня здесь всегда есть еда и крыша над головой».
– Я думал об этом, – ответил Дамблдор, – но Ремус вовсе не глуп, я уверен, он все бы скоро понял. И он очень ясно дал понять, что не примет благотворительности.
Снейп помолчал мгновение.
– Мы не ценим то, что действительно важно. Он дает другим то, что намного ценнее золота, и все получают это даром.
Дамблдор согласно кивнул.
– К счастью, сердце – не пригоршня золота. Его можно отдавать без боязни остаться ни с чем.
Снейп покачал головой.
– Все мое золото давно растрачено. Да и с самого начала в пригоршне было немного.
– Я так не думаю, Северус, – Дамблдор улыбнулся и выразительно посмотрел на шерсть, приставшую к черной мантии.
– Не пора ли нам возвращаться? – сказал Дамблдор. Тебе, наверное, захочется умыться и переодеться перед завтраком. Я лично с удовольствием дал бы преподавателям и студентам повод для сплетен, но, подозреваю, ты не разделяешь мои чувства.
Они вдвоем направились к школе.