Название в оригинале: The Burning TIme
Автор: LoupGarou1750
Жанр: слэш, war-fic, AU
Пейринг: ГП/СС
Рейтинг: hard R
Разрешение автора: да
Дисклеймер: не мое
Предупреждения: откровенная сцена сексуального характера, не бечено (но многократно проверено),
читать дальшеНа пепелище
Палаточный город был охвачен огнем. Даже волшебным палаткам было не устоять против напора Incendio, направленного сотнями Пожирателей Смерти одновременно. Уже последняя палатка догорела до нитки, гореть было нечему, но пламя продолжало полыхать, поглощая сам воздух вокруг.
Гарри сидел на краю обрыва, высоко над полыхающей адским пламенем долиной. Он потер глаза, покрасневшие и воспаленные от дыма и слишком многих бессонных ночей. Ревущий под ним огонь манил к себе. Отчасти потому, что здесь, наверху, было холодно. Даже с закрытыми глазами он видел красные языки пламени, казалось, даже чувствовал его жар, хотя на самом деле сюда доносились только случайные порывы нагретого ветра, тут же растворявшиеся в стылом воздухе. Он подтянул колено к груди, уперся в него подбородком, обхватил руками, закрыл глаза и уставился на красные тени, танцующие под веками. Он чувствовал странную пустоту внутри.
– Не хватает только лиры. – Произнес в темноте за спиной знакомый ядовитый голос. Он не обернулся – он знал, что если обернется, то увидит только наполовину облетевшие деревья и темноту.
– Уходи.
– Прячешься по кустам, пока твои соратники горят заживо. Да, совсем не в духе великого Гарри Поттера.
– Уходи, – повторил Гарри хриплым шепотом. – Я ничего не мог поделать. Уходи.
Последовала долгая пауза. Гарри не обернулся: он еще не настолько обезумел, чтобы гоняться в темноте за призраками. Он знал, что это сон. Снейп часто вторгался в его сны;
особенно в моменты слабости или усталости. Он подозревал, что Снейп был мертв, подозревал с тех пор, как в первый раз увидел его во сне. Чем еще заняться призраку Снейпа, как не являться Гарри в кошмарах?
– Даже не попытаешься убить меня? – с неподдельным интересом в голосе спросил Снейп.
Гарри вздохнул.
– Если бы я думал, что ты – настоящий, попытался бы, но мертвого не убьешь, а в живых никого не осталось.
Он поднял голову и уставился на горящий палаточный город.
– Никого не осталось. Я никого не видел. Там все погибли, а ты мне мерещишься. Все, уходи. Мне нужно поспать. Я очень устал.
Гарри уронил голову на колени. Под сомкнутыми веками по-прежнему полыхал красный огонь. Стояла тишина, в которой отчетливо был слышен рев пламени далеко внизу. Он проговорил, не открывая глаз:
– Там, наверное, тепло. Я замерз.
Никто не ответил. Прямо перед тем, как погрузиться в сон (но ведь он уже спал?), Гарри почувствовал объятия в темноте, кольцо невидимых рук, обнимающих его.
– Мама?
Это была неправда. Его мать умерла много лет назад, и он не помнил, какими были ее объятия.
– Спи, Гарри. Спи без снов.
Его мать говорила голосом Снейпа. Но Снейп в жизни не сказал доброго слова. У Гарри не было ни сил, ни желания разбираться в этих странностях: он знал, как мутится рассудок от недосыпания. Чья-то ладонь нежно легла ему на голову.
– Ладно. Хорошо. Я посплю. Мне нужно поспать. Я устал.
***
Когда он проснулся (или подумал, что проснулся), было совсем темно. Пожар внизу, наконец, догорел, там, где раньше были палатки, остались только тлеющие угли и дымящийся пепел.
Кто-то все еще обнимал его; он чувствовал сомкнутые вокруг него руки и тепло за спиной.
– Проснулся? Наконец-то. У меня руки уже отваливаются.
Опять Снейп. Значит, это все еще сон, а может, галлюцинация. Какая разница? Сон или галлюцинация – в любом случае, ненастоящее, безобидное. Он повернулся, не разрывая кольцо обнимающих его рук, и прижался щекой к груди – костлявой груди, но это было неправильно, у его матери должна была быть мягкая грудь, на которую так хочется опустить голову. Он глубоко вдохнул, втянув носом странно успокаивающий запах дыма и пота.
– Мама, ты пришла за мной? А папа там будет? И Сириус? Я готов. Я давно готов.
Он услышал сдавленный смешок и решил не обращать на него внимания; губы нежно прижались к его лбу, там, где был шрам.
– Я так устал, мама.
– Спи дальше. Пока ты не выспишься, от тебя толку не добьешься.
– Не хочу спать. Во сне приходит он. И смеется надо мной. Я устал.
– Пей. – У него в ладонях очутилась крошечная реторта. Гарри вытащил пробку и, скривившись, выпил содержимое залпом. – Зелье от сновидений. Он больше тебя не потревожит. Он больше не будет смеяться. Закрой глаза. Спи.
Гарри послушно позволил усталым векам сомкнуться.
Когда он снова открыл глаза, он обнаружил, что сидит у Снейпа между коленями, тесно прижимаясь спиной к твердой узкой груди.
– Ты все еще здесь?
– Очевидно.
– Какой-то бесконечный кошмар, да? – Вопрос был риторический, и Снейп не ответил. Гарри снова закрыл глаза и почувствовал, как поднимается и опускается грудь, к которой он прижимался спиной.
Немного погодя, Снейп взял его руку в свои и повернул ладонью вверх. Длинный указательный палец легко прошелся по линиям и бугоркам на его ладони. Большой палец описал несколько кругов в основании ладони, а затем четыре остальных медленно провели от запястья до кончиков пальцев. Гарри содрогнулся и вывернув голову, заглянул в бесстрастное лицо Снейпа, чувствуя тепло прикосновения на запястье.
– Не надо, – сказал Гарри, но не отнял руку. Он не ожидал, что кожа в этом месте окажется такой чувствительной; не ожидал, что его рука, вместо того, чтобы отдернуться, сама потянется навстречу прикосновению. Он дышал часто и тяжело.
Снейп и не подумал послушаться и продолжил играть с его рукой, сначала почти неощутимым движением подняв дыбом крошечные волоски на запястье, а потом обведя кончиками пальцев каждую косточку. Он снова коснулся ладони Гарри, поднес его руку к губам и повторил движения пальцев языком. Гарри ощутил трение утренней щетины об обостренно чувствительную кожу. «Это сон, – подумал Гарри – просто сон. Утром я обнаружу, что кончил, не просыпаясь. Это все ничего не значит. Просто сон».
И вдруг Гарри понял, что больше не может. Это было невыносимо. Сон или явь, уже неважно – мягкое касание, ощущение близости и тепла, то, как палец Снейпа очертил контур большой вены на его запястье – все это было слишком. Неужели он опустился до того, что даже призракам было его жалко? Он отчаянно вывернулся, высвобождая руку, которую держал Снейп, и оказался на коленях, лицом к нему. Почувствовав прилив злобы, он сам сжал ладонь Снейпа и выгнул его кисть назад, под болезненным углом. Снейп дернулся от боли, и Гарри использовал момент, с силой вывернул ему руку, заставив опуститься на колени. Снейп уставился на него с яростью, но не сделал ничего, чтобы освободиться. Гарри толкнул его на землю, и неожиданно не почувствовал сопротивления. Не поднимаясь с колен, Гарри перебрался Снейпу за спину. Не давая себе времени на размышления, Гарри провел руками по узким бедрам и задрал поношенную мантию. Его ждал сюрприз: под мантией не было ничего, даже ожидаемого серого неприглядного белья. Он судорожно высвободился из своего собственного белья, плюнул в ладонь, используя слюну вместо смазки, и прижался к ложбинке между бледными ягодицами.
– Прекрати тыкаться, Поттер – сказал Снейп презрительным тоном. – Если хочешь трахнуть меня, трахай. Давай, мальчишка!
Гарри провел ладонью между его ягодицами, нащупывая вход, нашел и резко вошел вовнутрь. Снейп болезненно охнул, но сделал движение назад, ему навстречу. Пальцы Гарри вцепились в бледные бедра с силой, достаточной, чтобы оставить синяки, и он резко подался вперед.
Внутри у Снейпа был жар, как на вчерашнем пожаре. У Гарри перехватило дыхание, ощущение было близко к боли и еще ближе к наслаждению. Все происходило в молчании, за исключением резких вдохов, выдохов и стонов. Образы и слова мелькали у него в голове; жизнь, смерть, злость, жар, молю, сохрани, и потом все растворилось в долгом высоком стоне наслаждения, раздавшемся, когда он кончил глубоко внутри Снейпа. Он обрушился всем весом на согнутую спину и впился зубами в твердое жилистое плечо.
Он высвободился и, тяжело дыша, сел на корточки. Снейп все еще стоял на коленях, изможденно опустив голову на руки.
Мгновение спустя, когда ему удалось перевести дух, Гарри открыл было рот, но Снейп опередил его, откуда-то зная, что он хочет спросить.
– Я кончил вместе с тобой. Не беспокойся.
– Хорошо.
После этого Гарри, ничего не говоря, притянул к себе скатку и лег, поджав колени к груди. Он не пошевелился, когда Снейп осторожно опустился на землю позади него, крепко прижался к нему, и длинные руки сомкнулись у него на груди.
– Спи, Поттер. – услышал он шепот. – Завтра тебя ждет большое потрясение.
Гарри пробормотал что–то неразборчивое, и снова провалился в сон.
***
Когда Гарри проснулся в следующий раз, кроваво-красное солнце неохотно поднималось над задыхающимся в дыму горизонтом. Деревья, земля и он сам – все было покрыто слоем пепла. Он попытался отряхнуться и тут же заметил, что пепел был вязкий и липкий, совсем не такой, как серая пыль, остающаяся от дров в камине. Через мгновение он понял. Его скорчило при мысли, что эта копоть была пережженными остатками костей, крови и плоти тех, кто жил в палатках. Он зашелся в судороге, его вывернуло, и выворачивало до тех пор, пока не осталось ничего, кроме водянистой, горькой желчи. У желчи был вкус смерти.
– На, выпей, это перебьет вкус во рту. Я пожарил хлеб. Больше в твоем рюкзаке ничего не нашлось. Черствый, но, думаю, еще съедобный.
Что–то появилось у него в руках – горячая железная кружка, от которой исходил утренний аромат кофе.
– Пей и давай обратно кружку. И побыстрее. Она у меня одна.
– Боже, черт возьми, кофе. Откуда у тебя кофе?
– Веревка. Нож. И кофе.Три вещи, которыми всегда запасается опытный странник. Опыта мне не занимать, как ты догадываешься.
К чему мог присниться такой сон? Веревка. Нож. Кофе. Гарри усмехнулся, покачав головой – профессор Трелони была бы недовольна – и вздрогнув, заметив краем глаза нечто. Он повернулся. Отвел глаза, потряс головой, посмотрел еще раз.
– Снейп?
– Он самый.
– Ты настоящий!
– Более чем.
Гарри замер, ожидая, когда на него накатит прилив ненависти, но ничего не почувствовал. Подождав мгновение, он сказал:
– Ладно.
– Я настоящий. И твоей матери вчера здесь не было.
Губы Снейпа скривились не то в насмешке, не то в отвращении.
Гарри пришло в голову, что при других обстоятельствах он бы уже умер от смущения. Теперь же он просто взглянул на Снейпа и кисло улыбнулся.
– Ты в самом деле настоящий. Я думал, это был сон.
Снейп повернулся к нему боком и оттянул воротник мантии, обнажив темнеющий красно–фиолетовый след укуса на плече.
– Какой уж там сон. У меня еще неделю будет другая походка.
– Прекрати! – не выдержал Гарри – Я был загнан, мне было страшно и одиноко. Я думал, я брежу.
– Очаровательно. Таким образом, ты не отвечаешь за свои поступки?
– Нет. Я знаю, что сделал, но не знаю, почему. А ты… почему?
– Как я мог отказаться от возможности переспать со спасителем всего магического?
– Прекрати, – повторил Гарри.
Снейп взглянул на него безо всякого выражения на бледном осунувшемся лице.
– Почему? Я был загнан, мне было страшно и одиноко. Я думал, что я брежу. Не ты один умеешь быть жалким. Думаешь, у тебя монополия, Поттер?
– Надеюсь, тебе понравилось, – огрызнулся Гарри.
– Да, очень. Благодарю. Полагаю, тебе тоже понравилось.
Гарри взглянул на Снейпа и быстро отвел глаза.
– Да. И я все равно тебя ненавижу.
– Разумеется, – пробормотал Снейп. – Кружка больше не нужна?
– У тебя случайно нет бекона?
– Жадный мальчишка. Ни бекона, ни яиц, и тостов тоже больше нет. А теперь верни мою кружку.
***
Кофе был давно выпит, и маленький костер, зажженный Снейпом, почти потух. Гарри сидел, прислонившись спиной к тонкому деревцу, и не отрываясь глядел на Снейпа, сидящего по-турецки напротив.
– Как я мог так сглупить, – пробормотал Снейп – как я мог поверить Альбусу. Он думал, что в тощем мальчишке живет герой, готовый сражаться до смерти. И вот ты сидишь тут, ты снова выжил. Ты – единственный, кто выжил в этой бессмысленной бойне.
– Ну да, Дамблдор, как известно, иногда ошибался.
Снейп долго молчал, прежде чем ответить.
– Хватит ходить вокруг да около, Поттер. Не терпится спросить – так спрашивай.
Гарри проглотил смех и раздраженно смахнул влагу под глазами. Дым никак не рассеивался, попадал в глаза. Просто дым.
– Почему ты убил его?
– Тебе никогда не понять.
Тут Гарри не выдержал и рассмеялся. Как это похоже на Снейпа – потребовать, чтобы Гарри задал вопрос, и тут же отказаться на него ответить.
– Да. Мне этого не понять.
– Как ты тут оказался? – помолчав, спросил он.
– Случайно.
– Ты случайно набрел на меня в темноте.
– Да. Представь себе, так бывает. Я прятался недалеко отсюда, наблюдал за происходящим в Хогвартс-Ист, – он кивком указал на останки палаточного города. – Почувствовал запах дыма, пошел посмотреть, что случилось, и наткнулся на тебя.
– Какое совпадение.
– А какое совпадение увело тебя от палаток в самый подходящий момент? – раздраженно осведомился Снейп.
Гарри бросился на него, сжав кулаки.
– Заткнись! Заткнись! Не смей намекать… Не смей! Я не знал! Я не мог знать! Мне нужно было побыть одному. Я понятия не имел, что происходит. Я бы вернулся, если бы мог, но что я мог сделать, один против сотен Пожирателей Смерти? Что я мог поделать?
Снейп схватил Гарри за руки, не давая ему наброситься на себя. Не в состоянии выплеснуть свою ярость и горечь, не в состоянии сделать ничего с этим человеком, терзавшим его теперь не во сне, а наяву, Гарри обмяк и обрушился на землю, даже не высвободив кисти из тисков, в которых их держал Снейп, и заплакал. Худая спина сотрясалась от громких неумелых рыданий.
Если он и ожидал, что Снейп снова предпримет что-нибудь, чтобы его успокоить, его ожидания не оправдались. Снейп просто молча смотрел на него, и ослабил хватку, когда стало ясно, что атака не повторится.
В конце концов Гарри поднял глаза. Он чувствовал липкие засохшие дорожки от слез на покрытом сажей лице. Он вздохнул и, не вставая с колен, переполз обратно под свое дерево. Когда он почувствовал, что может говорить без дрожи в голосе, он спросил:
– Тебе известно что-нибудь про Хогвартс?
– Последнее, что я слышал,– Хогвартс устоял, но это было несколько недель назад. Все учителя, что остались в школе, были живы. Кроме Хуч. Нелепая женщина. Ей взбрело в голову патрулировать территорию на метле в лунную ночь. Мне ее будет не хватать.
Последние слова были для Гарри полной неожиданностью. Ему никогда раньше не приходило в голову, что Снейп может испытывать привязанность к кому–либо из своих коллег.
– Как я уже сказал, мои новости устарели. Я понятия не имею, каково положение дел в настоящий момент. Уверен, что Минерва и остальные сделают все, что в их силах, но что могут десяток детей и одна пожилая женщина? Трелони абсолютно бесполезна, Флитвик – высококлассный дуэлянт, но при таком численном перевесе одного мастерства недостаточно. Надежды мало.
– А что насчет…
– Боюсь, о семье Уизли мне ничего не известно. Кто из них был там, внизу?
Гарри передернулся.
– Рон, Чарли и Перси. Джинни в Хогвартсе… была…. Про мистера и миссис Уизли я ничего не знаю, ни про близнецов, ни про Билла. Всех разбросало, никто ничего не знает.
– Вы были дружны с мисс Грэйнджер, где она сейчас?
– Не знаю, – тихо ответил Гарри, – когда я ее видел в последний раз, она собиралась спрятать своих родителей в безопасном месте. Больше мы о ней не слышали. Грэйбек убил Люпина. Похоже, он на него специально охотился.
– Насколько я знаю Грэйбека, наверняка так и было. Мне жаль, Поттер.
– Правда? Неужели! Что-то не верится. Ты ненавидел Гермиону. Ты ненавидел всех Уизли. Ты терпеть не мог Люпина. О чем тебе жалеть?
– Я знаю, что такое сострадание, ты, маленькое неблагодарное чудовище! Не один ты потерял близких, Поттер. Почти все мои друзья или мертвы, или перешли на сторону Темного Лорда. С чего ты взял, что тебе одному есть по ком скорбеть?!
Под конец голос Снейпа поднялся почти до крика.
– Во всяком случае, я-то не убивал своих друзей! – выкрикнул Гарри в ответ и тут же ошалело пошатнулся, от пощечины, которую влепил ему Снейп.
– Замолчи, глупый мальчишка! Ты ничего не понимаешь! Ничего!
– Ты прав. Я не понимаю. И никогда не пойму. И не хочу понимать.
– Да, вполне в твоем духе! – ощерился Снейп. – Ну все, обмен трогательными воспоминаниями закончен. Пора решать, что делать дальше.
– Нам? С чего вдруг? Иди своей дорогой, Снейп, а я пойду своей.
– Как угодно. В любом случае, кончай препираться и начинай думать. Сидеть здесь и предаваться скорби всю оставшуюся жизнь не получится.
Костер окончательно потух, когда Гарри заговорил снова.
– Где Малфой?
– Драко? Вернулся к своему хозяину.
– А ты что же?
– Ты совсем ничего не понимаешь, да, Поттер? Мой хозяин мертв.
Гарри кивнул. Они помолчали.
– Я тебя ненавижу, – тихо сказал Гарри.
– С этим ничего не поделаешь. Если тебе от этого лучше – я от тебя тоже не в восторге.
– Тогда почему ты все еще здесь?
Снейп удивленно поднял бровь.
– Я не знаю.
– Почему ты был так добр прошлой ночью?
– Этого я тоже не знаю. Упадок сил, скорее всего.
Рот Гарри дернулся в невольной улыбке, а плечи затряслись в беззвучном смехе. Он заметил, как зубы Снейпа блеснули в ухмылке, и это отчего-то снова привело его в ярость.
– Ты должен был умереть!
– Да, должен был. Жаль, что этого не случилось – сказал Снейп с сожалением. – Вопреки всему, я жив и ты тоже. Я лгал, я шпионил, я убил лучшего друга, я лег с сыном человека, которого ненавидел с детства, а гребаный конец света так и не наступил.
Его губы скривились в иронической улыбке.
– Темный Лорд по-прежнему где-то рядом, Мальчик, Который Выжил, выжил снова, а шпиону пора возвращаться с холода. – Он поднялся на ноги.
– Вставай, Поттер. – Он протянул Гарри руку.
– Все мертвы, кроме Него, и у нас много дел. Пойдем. Два воина, рука в руке, спускаются в страну мертвых.
Гарри закатил глаза.
– Это цитата?
– Теперь – да.
Неожиданно для себя Гарри взял Снейпа за руку, и вдвоем они спустились с холма к дымящемуся городу.
***
…Защитой будут мне от горьких бед
И лавра ветвь, и розы свежий цвет,
Рассудок не велит, чтобы любовь
Отринул я, не стану возражать.
Служить, как прежде, суждено мне вновь;
Так, нам двоим судьбы не избежать.
Франсуа Вийон, «Баллада для молодожена», Стих 2