параллельно Гениса и Маркеса, бгг))
Гениса люблю нимагу - за вкусные сравнения и головокружительные обобщения. Вот, к примеру, пассаж о кулинарной литературе и об отношениях между искусством и едой (хотя почти всё время кажется, что еблей )
Обычная литература занимается приключениями духа, кулинарная - тела. Но если я могу весь день перечислять духовные радости - от Моцарта до зависти, то физических удовольствий - раз-два и обчелся, если не считать гимнастики.
Вопиющее неравноправие верха и низа закрепилось в искусстве. Воспевая дух и питая его, оно оставило телу лишь темные закоулки, вроде забора, сортира и нередко примыкающего к нему интернета. В результате телу говорить негде и нечем. Заткнув голос плоти, литература лишила нас языка, умеющего описать самые счастливые переживания.
Обычная литература занимается приключениями духа, кулинарная - тела. Но если я могу весь день перечислять духовные радости - от Моцарта до зависти, то физических удовольствий - раз-два и обчелся, если не считать гимнастики.
Вопиющее неравноправие верха и низа закрепилось в искусстве. Воспевая дух и питая его, оно оставило телу лишь темные закоулки, вроде забора, сортира и нередко примыкающего к нему интернета. В результате телу говорить негде и нечем. Заткнув голос плоти, литература лишила нас языка, умеющего описать самые счастливые переживания.
(...) Но главным все же в искусстве астрономического письма является не культурологический, а интимный пафос. Именно он позволяет назвать целомудренной порнографией хорошую кулинарную прозу. Ведь эта тень обеда способна вызвать чисто физиологическую реакцию. И это значит, что такая литература содержит в себе неоспоримый, как похоть, критерий успеха. Если, почитав Гоголя, вы не бросаетесь к холодильнику, пора обращаться к врачу.
Эрос кухни, однако, капризен и раним. Его может спугнуть и панибратский стеб, и комсомольская шутливость, и придурковатый педантизм - обычный набор пороков, которые маскируют авторское бессилие.
Дело в том, что о еде писать трудно (не легче, чем о сексе). Как и всюду, помочь тут может лишь та любовь к ближним, что обращает кулинарную словесность в идиллию.
Литература, тем более великая, вовсе не видит своей задачи в том, чтобы нас обрадовать. Напротив, гении горазды повергать читателя в трепет не хуже "Катюши". Возможно, эти потрясения делают нас лучше, но точно, что не веселей. Зато аппетит оптимистичен по определению. Побуждая к удовольствию, он, как писатель - вдохновением, всегда готов поделиться радостью с окружающими.От Маркеса - одно расстройство. Вернее, от перевода.
Ответственного за флот, выбранного из лучших мореходов реки, звали Касильдо Сантос,Теперь мясо было на столе, нарезанное сочными ломтями и сваренное вместе со всеми плодами домашнего огорода.
Может, у меня уже нервный тик от тяжелой жизни, но дико коробят все эти многочисленные "мореходы реки" и "плоды огорода". Не говоря уже о жутком синтаксисе:
Путешествие - и при этом генералу со свитой пожелали доброго пути - возобновилось вечером в воскресенье, 21 мая. При чём - при этом? 0___о
И ведь книга сама по себе великолепная. Заглянула сейчас в Википедию - "Генерал в своем лабиринте" считается одной из лучших книг Маркеса. Испанский, что ли, теперь учить?